Читать «Одиссея капитана Блада. Остров сокровищ» онлайн - страница 18

– О, в этом не будет необходимости, – улыбнулся верховный судья. – Я не намерен тратить на вас время. Скажите мне только одно: когда Питт, как вы утверждаете, явился за вами, знали ли вы, что он был сторонником

Монмута, в чем он уже здесь сознался?

– Да, ваша честь, я знал об этом.

– Вы знали! Ага! – И верховный судья грозно посмотрел на присяжных заседателей, съежившихся от страха. – И

все же, несмотря на это, вы поехали с ним?

– Да, я считал святым долгом оказать помощь раненому человеку.

– Ты называешь это святым долгом, мерзавец?! – заорал судья. – Боже милосердный! Твой святой долг, подлец, служить королю и богу! Но не будем говорить об этом.

Сказал ли вам этот Питт, кому именно нужна была ваша помощь?

– Да, лорду Гилдою.

– А знали ли вы, что лорд Гилдой был ранен в сражении и на чьей стороне он сражался?

– Да, знал.

– И тем не менее, будучи, как вы нас пытаетесь убедить, лояльным подданным нашего короля, вы отправились к

Гилдою?

На мгновение Питер Блад потерял терпение.

– Меня занимали его раны, а не его политические взгляды! – сказал он резко.

На галереях и даже среди присяжных заседателей раздался одобрительный шепот, который лишь усилил ярость верховного судьи.

– Господи Исусе! Жил ли еще когда-либо на свете такой бесстыжий злодей, как ты? – И Джефрейс повернул свое мертвенно-бледное лицо к членам суда. – Я обращаю ваше внимание, господа, на отвратительное поведение этого подлого изменника. Того, в чем он сам сознался, достаточно, чтобы повесить его десять раз… Ответьте мне, подсудимый, какую цель вы преследовали, мороча капитана Гобарта враньем о высоком сане изменника Питта?

– Я хотел спасти его от виселицы без суда.

– Какое вам было дело до этого негодяя?

– Забота о справедливости – долг каждого верноподданного, – спокойно сказал Питер Блад. – Несправедливость, совершенная любым королевским слугой, в известной мере бесчестит самого короля.

Это был сильный выпад по адресу суда, обнаруживающий, как мне кажется, самообладание Блада и остроту его ума, особенно усиливавшиеся в моменты величайшей опасности. На любой другой состав суда эти слова произвели бы именно то впечатление, на которое и рассчитывал

Блад. Бедные, малодушные овцы, исполнявшие роли присяжных, заколебались. Но тут снова вмешался Джефрейс.

Он громко, с трудом задышал, а затем неистово ринулся в атаку, чтобы сгладить благоприятное впечатление, произведенное словами Блада.

– Владыка небесный! – закричал судья. – Видали вы когда-нибудь такого наглеца?! Но я уже разделался с тобой.

Кончено! Я вижу, злодей, веревку на твоей шее!

Выпалив эти слова, которые не давали возможности присяжным прислушаться к голосу своей совести, Джефрейс опустился в кресло и вновь овладел собой.

Судебная комедия была окончена. На бледном лице судьи не осталось никаких следов возбуждения, оно сменилось выражением тихой меланхолии. Помолчав, он заговорил мягким, почти нежным голосом, однако каждое его слово отчетливо раздавалось в притихшем зале:

– Не в моем характере причинять кому-либо вред или радоваться чьей-либо гибели. Только из сострадания к вам я употребил все эти слова, надеясь, что вы сами позаботитесь о своей бессмертной душе, а не будете способствовать ее проклятию, упорствуя и лжесвидетельствуя. Но я вижу, что все мои усилия, все мое сострадание и милосердие бесполезны. Мне не о чем больше с вами говорить. – И,