Читать «Одиночное повествование (сборник)» онлайн - страница 64

Используя попутное течение и ветер, таким кораблем несложно было управлять. Разумеется, далеко не всегда можно было рассчитывать на благоприятную погоду и попутный ветер, поэтому на таких кораблях вдоль каждого борта в два ряда размещались девять весел, за которыми сидело по несколько гребцов – наемных работников или рабов. Равномерные удары барабана устанавливали ритм работы, а плеть надсмотрщика подгоняла недостаточно проворных.

Подойдя ближе к названному кораблю, Иона увидел тут же возле него кучку купцов в шелковых халатах и разноцветных чалмах, расшитых жемчугом и золотой ниткой, в туфлях с задранными носами. Иона приостановился, прислушиваясь к обрывкам речи купцов, но торговые люди говорили на чужом языке, показывая пальцами то на корабль, то на свои большие тюки с товаром.

Иона еще сильнее нагнулся, закрывая лицо полой халата, и еще ниже натянул шляпу, почти что на глаза. Ему казалось, что уже весь мир знает, от кого он убегает и его нечистые помыслы.

Жуя кусок хлеба, у трапа корабля стоял вахтенный матрос с плоской макушкой, широким лицом и толстым носом. Желваки на его челюстях торчали так, как будто у него под ушами нарывало. За кожаным поясом торчал кинжал с короткой рукояткой.

Иона повернулся спиной к купцам, чтобы они не слышали, и спросил неуверенно:

– Этот корабль идет на Фарсис?

– Да, – угрюмо ответил вахтенный.

– Могу я видеть вашего корабельщика (капитана)? – лицо Ионы было бледным и взволнованным.

– А зачем он вам? – матрос продолжал жевать корку свежевыпеченного хлеба.

– У меня к нему важное дело, – схитрил Иона.

– Ну, тогда ладно, проходи, он у себя в кормовой каюте, – вахтенный вновь принялся шумно перемалывать челюстями свой хлеб, прислонившись плечом к поручням трапа, согнув в колене правую ногу, а вся тяжесть тела легла на левую ногу, обутую в яловые сапоги.

Иона быстро поспешил на борт корабля. Палуба была завалена грузом, шли последние сборы перед выходом в море, напоминая сходство с последними мазками живописца при окончании картины, на них уходит больше времени, чем на все основное полотно.

Иона начал спускаться в трюм, как в бездну веков, по корабельному трапу, ступая так, словно боялся раздавить под ногами яйцо. И все-таки нижняя перекладина заскрипела под его тяжестью. Однако этот шум никого не привлек. Внутри было темно, но не совсем; Иона осторожно прошел по коридору к приоткрытой двери корабельщика.

Каюты старинных кораблей совсем не были похожи на каюты современных пароходов. Каюта, в которую вошел Иона, размещалась в кормовой части и была низкой и темной. Иллюминаторов в бортах не было. Несильный свет исходил от единственного люка, ведущего на палубу. Первое, что бросилось в глаза Ионе, это массивный, прибитый к палубе коваными гвоздями стол, за которым сидел корабельщик. Стол был накрыт персидским зеленым ковром. Роскоши в каюте никакой, она была доступна в то время только немногим. Чуть слева от головы корабельщика висел фонарь, покосившийся на правый борт из-за крена. По всей видимости, моряки неправильно разместили груз, и корабль немного накренился в сторону причала.