Читать «Одиночное повествование (сборник)» онлайн - страница 162
Федор Филиппович Конюхов
Там, в Северном полушарии, весна. Моя жена Ирина сажает цветы: простые полевые, желтую розу, ирисы и гвоздики. А я, когда вернусь из этого плавания, посажу возле нашего дома деревья: сосну и кедр, иву (интересно видеть, как она, склонившись, будет стоять у нашего пруда), а молодой клен прекрасен своей красотой – осенью его листья багряные. Но посадками займусь осенью.
На юг прошел 60 миль, на запад – 48. До Австралии осталось по прямой 2260 миль.
Ночь прошла хорошо, без происшествий. Сейчас утро, идет моросящий дождик, ветер упал до 5–7 узлов, и только двухметровые волны напоминают о том, что вчера океан бушевал.
Почти сутки ветер и большая волна гнали лодку «Тургояк» на юг. За это время она прошла один градус на юг и покинула тропические широты (пересекла Южный тропик). Возможно, я больше не вернусь в эти широты, но зарекаться не буду; если ветер зайдет на южный и усилится, лодку снова унесет на север.
Австралийский город Брисбен находится на 27-м градусе южной широты, а я нахожусь на 24-м градусе, т. е. осталось пройти 3 градуса на юг, или 180 миль, и я выйду на широту финишной точки. По моим подсчетам, на сегодняшний день мы прошли более 6000 морских миль.
Внезапно во мне поднялась тоска, серая, как рассвет. Нужно следить, чтобы не натереть мозоли на руках, тогда придется их зализывать. Но если бесконечно зализывать все новые и новые мозоли, то от языка ничего не останется.
Пока гребу веслами, напевая под нос, время летит быстрее. Я испытываю некоторое удовольствие от нескончаемого взмаха веслами, от своей ежедневной работы – подымать и опускать весла. Нельзя сказать, что это самоистязание. Дни проходят однообразно, океан не меняется, за кормой тащится блесна, но рыба по-прежнему игнорирует снасть.
На запад прошел 32 мили, на юг – 36 миль.
Океан успокоился, и лодка больше не скачет по волнам. Утро началось как обычно: отложил весла, прочитал утреннее правило. Потом буду пить кофе и завтракать: заварю кипятком овсяную кашу.
Посмотрел на палубу – она покрыта росой. Я уже не помню, когда на лодку выпадала роса, крайний раз это было у побережья Чили дней 100 назад. По всей видимости, сегодня будет солнечный день, мне это очень необходимо: просушить лодку, вещи, спальники, да и самому побыть на солнце. Здесь его мало, вот и скучаю.
Океан дает передышку, надо привести лодку и себя в порядок и закачать пресной воды литров хотя бы 40.
Тоска по людям уже пришла в мое сердце. Я убежден, что в жизни пожилого человека она не должна занимать такое уж большое место. А у меня нет другого выхода, кроме как подымать и опускать весла, и так до тех пор, пока лодка не упрется в австралийский берег.
С каждым днем весла увязают в нескончаемых водах Тихого океана, как в смоле. Пустота океана берет взмах за взмахом, будто затянувшаяся аудиенция. Шлепаю веслами по океанской воде от зари до зари. Я изнурен, изнашиваю себя. Как ребенок, что перебрасывает лопаткой землю, задумал исчерпать океан. Но он и не подозревает, как старательно я тружусь. Я словно заблудился во вселенской свободе без границ, мое усердие на последнем издыхании. Но жизненный опыт научил: слова утешения излишни, по своей воле выбрал я это плавание, ибо ничто в мире не понуждало меня. Мне нужен простор. Если кто его хочет отобрать, я пойду в другую экспедицию и там приобрету такой же простор. У меня нет ни перед кем никаких обязательств, только Господь обязывает меня хранить Ему верность.
