Читать «Одиннадцать тысяч палок или любовные похождения господаря» онлайн - страница 8

          За это время вокруг фиакра № 3269, кучер которого был без кнута, на улице собралась толпа.

         Сержант полиции потребовал от кучера объяснений, что тот сделал со своим кнутом.

 — Я продал его даме с улицы Дюфо.

— Иди и выкупи его, или я влеплю тебе штраф.

— Ну что ж, схожу, — ответствовал автомедон, силач-нормандец, и, посовещавшись с консьержкой, он позвонил на второй этаж.

          Алексина пошла ему открывать прямо как была; кучер впал от этого в умопомрачение, и, поскольку она укрылась в спальне, бросился следом, схватил и тут же по-собачьи покрыл ее, пользуясь весьма достойным своим причиндалом. Он тут же и кончил — с криками: «Блядь косая, сука е...ная, говно зеленое!»

         Алексина помогала ему, усердно вскидывая круп, и кончила одновременно с ним, а Моня и Жопопия корчились тем временем от смеха. Кучер, думая, что они над ним насмехаются, впал в жуткий гнев. «А! Шлюхи, бляди, курвы, падаль, холера, вы надо мною стебетесь!

Мой кнут, где мой кнут?» И, заметив свое орудие, он схватил его и принялся изо всех сил стегать Моню, Алексину и Жопопию, чьи обнаженные тела подскакивали под опускающимся бичом, оставляющим на них кровоточащие отметины. Потом его елда снова напряглась, и, схватив Моню, он как следует ему засадил.

          Входная дверь осталась незапертой, и полицейский, так и не дождавшись возвращения кучера, поднялся на второй этаж и как раз в этот момент вошел в спальню; не много времени ему понадобилось, чтобы извлечь из штанов свой форменный жезл. Он вставил его в зад разгоряченной Жопопии, которая закудахтала, как наседка, вздрогнув от прикосновения холодных форменных пуговиц.

          Незанятая Алексина сняла болтавшийся на поясе сержанта жезл регулировщика. Она засунула его себе в п...ду, и все пятеро продолжали жутко наслаждаться, пока кровь из ран стекала на ковер, на занавески и мебель, а на улице тем временем арестовывали и уводили покинутый фиакр № 3269, лошадь которого всю дорогу пердела, оставляя за собой дорожку тошнотворной вони.

Глава III

       Через несколько дней после сеанса, который столь причудливым образом завершили кучер и агент полиции, князь Вибеску все еще не мог до конца прийти в себя. Следы бичевания уже зарубцевались, и он безвольно валялся на диване в салоне Гранд-Отеля, чтобы воодушевиться, почитывая в газете колонку происшествий. Одна из историй вдохновила его. Ужасающее преступление. Мойщик посуды в ресторане поджарил зад юного поваренка и затем, горяченького и с кровью, его трахнул, закусывая поджаристыми кусочками, которые он сколупывал с попки эфеба. На крики жаркого сбежались окружающие и остановили садиста-мойщика. История излагалась во всех подробностях, и князь смаковал ее, тихонько подрочивая вынутый наружу хер.

       Тут в дверь постучали. Вошла горничная, свеженькая и привлекательная в своем чепце и фартуке. Застыв с письмом в руке, она покраснела, завидев растерзанный внешний вид Мони, который тут же подтянул штаны: «Не уходите, мадемуазель, милочка-блондиночка, мне нужно сказать вам пару слов». Одновременно он закрыл дверь и, схватив очаровательную Мариетту за талию, жадно поцеловал ее в губы. Она сначала сопротивлялась, изо всех сил сжимая губы, но под давлением начала сдавать, потом ее рот приоткрылся, и тут же в него проник язык князя, который, не мешкая, укусила Мариетта, чей юркий язычок принялся щекотать кончик языка Мони.