Читать «Ограниченные невозможности. Как жить в этом мире, если ты не такой, как все» онлайн - страница 73

– Вот же, етить, ну, понятно теперь все, – присвистнул Отродье.

У Белой сжались кулаки, лицо побелело от ненависти.

– Что тебе понятно? Я уверена, если поискать, то и моих на каких-нибудь топовых постах найдем. Ну-ка, забей в поисковик: Гаршин Олег Николаевич… Вот, пожалуйста: «Первый заместитель руководителя Комиссий по УВиВК Управления улучшения человеческой породы».

– Чего это такое – УВиВК? – любопытный Очкарик умудрялся заглядывать в монитор сквозь плотный заслон взрослых.

– Это расшифровывается как Комиссия по усовершенствованию внутренних и внешних качеств – представляешь, какой бред, малыш? – ответила ему Каланча.

– Но ведь в усовершенствовании нет ничего плохого, правда же? – Очкарик поправил очки и вопросительно посмотрел на взрослых.

– В естественном развитии, конечно, ничего плохого нет, – объяснила Белая, – если просто создавать условия, для того чтобы люди развивались, все больше становясь самими собой. Но если многое отнять у человека только ради того, чтобы он стал в чем-то как бы лучше, хорошо ли это? Вот взять тебя. Ты хотел бы иметь хорошее зрение? Наверное. Но если для этого у тебя отнимут все, что тебе дорого, – заберут от нас, например, – и будут считать, что только хорошее зрение сделает тебя счастливым, то вряд ли ты будешь им за это благодарен.

– Нет, я не буду! Лучше очки, я к ним привык, а без вас я не смогу никак! Не надо меня улучшать, – Очкарик с испугом и надеждой посмотрел на Каланчу.

– Но самое печальное, малыш: все, что они делают, они творят не из заботы о тебе или об этих стариках, играющих в шахматы. Они делают это ради себя. Ради своих амбиций, реализации своих безумных идей, постов, рейтингов, ради своей правоты. Тщеславие и жажда власти, больше ничего. – Белая с болью смотрела на экран, на фотографию отца – еще крепкого, но седеющего мужчину с открытым лицом и уверенностью во взгляде.

– Они что, все такие плохие люди? – в испуге пролепетала Корявая.

– Ну что ты, не все. Одни, да, делают все это осознанно и цинично. Но некоторые просто честно заблуждаются, абсолютно убежденные в том, что творят добро. Мой отец, мне кажется, из вторых. Но, видимо, для многих, если попадаешь на Олимп, пути назад, к реальной жизни и людям, уже нет, если ты, конечно, не Прометей.

– Не все люди плохие. Плохих было три, а хороших – семь, – подал голос Псих, сидящий в углу стола и, как обычно, перебирающий спички.

– Семь хороших? Где ты их видел? Кто они? – Каланча повернулась к мальчишке.

– У них было оружие? – Хулигана интересовал главный для него вопрос.

– У плохих одно ружье и три ножа. У хороших – три оружия, ножей нет.

– Как ты понял, что они хорошие? – Белая придвинулась ближе и безуспешно пыталась поймать его взгляд.

– Они открыли дверь. Одну дверь. Стреляли. Потом я вышел.

– Не в тебя стреляли, в плохих, правильно? – пробовала допытаться Белая. Но Псих снова замкнулся в себе и больше ничего не сказал, забормотал цифры, аккуратно раскладывая спички.