Читать «Ограниченные невозможности. Как жить в этом мире, если ты не такой, как все» онлайн - страница 11

Некоторые учителя тоже предпочли бы учить обычных детей. Чем проще устроен ребенок или вообще человек, тем проще с ним управляться. Если подозревать в каждом ребенке особенного (что, по сути, так и есть), то тогда к каждому нужен особый подход. А если их тридцать человек в классе или того хуже – целая школа? А учитель или директор всего один? Вот для этого в школе придуманы законы и правила.

Если правил слишком много и они важнее самих детей, то особенному ребенку становится очень трудно. У него появляется ощущение, как будто его положили в ящичек и определили, каким быть: не больше, не меньше. Ему нужно умудриться не торчать из ячейки, куда его решила поместить школьная система. Вот только так не получается. Природа задумала одно, а школа хочет другого. Им трудно приспособиться друг к другу: ребенку к школе, а школе – к ребенку. Чаще всего ребенку приходится жертвовать своей природой (когда он способен это сделать), если нет других школ и возможностей. Силы, которые могли пойти на его развитие, уйдут на попытки приспособиться, создание ширмы для школы.

Если правил мало или совсем нет, то коллектив из особенных детей легко превращает все в хаос. В хаосе часто трудно не только учиться, но и существовать. Поэтому, даже если ты очень-очень особенный, каким-то основным правилам школы, семьи или общества следовать все-таки нужно.

Иногда именно этим раздражают других людей особенные дети: их неумение следовать привычным правилам поведения воспринимается как что-то очень чужеродное, как хаос. В тех обществах, где открыто и дружелюбно относятся ко всему непохожему – к тому, во что верят другие люди, что они носят, как ведут себя на улицах (если они не проявляют агрессии к окружающим), спокойнее смотрят и на особенных. Там, где приветствуется одинаковость и похожесть, любое отличие вызывает у окружающих желание привести его к единообразию. В таких обществах всех особенных стремятся переделать и исправить.

Любой человек и ребенок так устроен: он будет сопротивляться, когда кто-то пытается его изменить. Наша личность (и твоя в том числе) готова меняться по собственной воле – ты хочешь быть собой даже в своих переменах, когда изнутри рождается желание и возможность измениться. Ты это отлично чувствуешь. Одно дело – мыть посуду или делать уборку, потому что тебя заставляют. И совсем другое, если ты сам этого захотел. Заставить кого-то измениться можно только угрозой потери чего-то очень важного: любви или жизни. Вот только не велика ли цена – жизнь в страхе?

Поэтому идея привести всех к единообразию до сих пор не реализована, разве что в странах или школах, где правит тирания подавления инаковости и страх. Боясь быть отвергнутыми или потерять жизнь, многие, конечно, готовы спрятать свое своеобразие подальше. Но если у человека нет рук, ног или способности видеть, слышать, разговаривать, стройно думать, то даже из страха ему не вернуть себе зрение, не вырастить ногу, здоровую психику или здоровый позвоночник.