Читать «Обыкновенные гвардейцы» онлайн - страница 34

— Так ведь я пе жалуюсь, — примирительно говорит Гончаров. — Просто к слову пришлось.

Вмешиваюсь в разговор:

— Ничего. Вот пробьем дорогу, установим постоянную связь с «восточными», и все будет в порядке. Оттуда подбросят пам снаряды и продукты. А пока потерпим.

Только поздно вечером привез старшина Риталь дневной рацион: полтора сухаря на человека. С большим удовольствием грызу сухарик, запиваю его супом-болтушкой. На сей раз суп вкусный, в нем есть немного муки и кусочки консервированного мяса.

...Сегодня ночь какая-то особенная, пе темная, а сероватая. Серый сумрак окутывает землю. На передовой 56

глухо дудорят вражеские пулеметы. Кое-где высоко в небе висят осветительные ракеты.

Еще вечером Кузьма Егорычев робко спросил меня: — Разрешите обратиться, товарищ старший политрук? — Обращайтесь.

— Скоро наступление. Можно с разведчиками в бой войти?

— А кухня?

— На кухне делать нечего. Суп-болтушку приготовит и мой помощник.

Егорычев долго мнется. Зачем-то снял шапку, теребит ее. Густые кустистые брови накуплены. Наконец, решившись, выпаливает одним духом:

— Все воюют, а я па кухне вожусь. Что дома скажут? Всю войну возле кухни просидел. Невелика заслуга. Куда это годится? Вон Гончаров и тот смеется: «Где же твой подвиг, Кузьма?» Я тоже хочу схватиться с гитлеровцами. Я свою славу обязан добыть, настоящую.

— Ну что ж, иди, Кузьма, — соглашаюсь я после короткого раздумья. — Постарайся добыть свою солдатскую славу.

Я сказал «солдатскую». В то время командиры и политработники да и самп бойцы все чаще и чаще называли друг друга этим старым, но по-новому зазвучавшим словом. Солдаты гвардии, солдаты Красной Армии — это звучало красиво и гордо.

А Кузьма все же молодец! Ночью он ушел вместе с Мартыновым па передовую. В дпвйзионе нет начальника разведки, и старший лейтенант Мартынов решил сам идти вместе с атакующей пехотой, чтобы быстрее выявить вражеские огневые точки.

На востоке появляется розовая полоска зари. Сейчас качнется артиллерийская подготовка.

Грохочущий залп. Высоко в небе вспыхивают огненные полосы. Вскоре доносятся разрывы снарядов. В них что-то особенное, непохожее па разрывы снарядов наших дивизиопок. Это «катюши». Вслед за ними открыла огонь вся артиллерия «восточных».

Проходит минут тридцать. Появляются наши пикирующие бомбардировщики Пе-2 — двенадцать штук. Они почти отвесно пикируют до самого леса и круто взмывают вверх. Громовым эхом проносятся по лесу разрывы бомб.

Мартынов разговаривает по телефону с Поповым, передаст результаты бомбежки. Над лесом взвивается серия ракет. Пехотинцы майора Парфенова пошли в атаку мелкими ударными группами, от сосенкп к сосенке, утопая по пояс в снегу. В те дни апрельское солнце хорошо пригревало, и снег уже таял, сделался рыхлым, набухшим от воды.

Гитлеровцы, оправившись от первого удара, начинают приходить в себя, открывают минометный огонь. Я слышу, как Мартынов передает данные на ведение стрельбы. Потом Попов отдает команду на позиции батарей. 4-я и 6-я открывают огонь. Но залпы их жиденькие. Эх, черт возьми! Вот бы сейчас снарядов вволю.