Читать «Обыкновенные гвардейцы» онлайн - страница 31

За дорогу Кречно — Мясной Бор идут упорные бои. В район Кречно ушел 542-й стрелковый полк, а с ним и наша 5-я батарея. Каждый депь прислушиваемся*к глухо гудящему бою, смотрим па огромное синее облако, постоянно висящее над частоколом леса, на цепочки немецких бомбардировщиков, непрерывно бомбящих нашу единственную дорогу.

— Жмет вражина, — тревожно говорит Гончаров, только что вернувшийся из Кречно, где находится дивизионный обменный пункт. — Поговаривают, что придется еще сократить норму питания. Трудновато будет.

Вечером старшина управления Риталь привез из тыла полка узелок сухарей и новый рацион продовольствия: сто пятьдесят граммов черного хлеба в сутки. На следующее утро мы сидели возле кухни и лениво хлебали новый суп, получивший наименование «суп — жареная водичка». Но с этим еще можно мириться. Нет курева — вот что плохо.

На исходе был и запас сена. Забота о конях стала наиболее важной задачей. Во всех батареях провели партийные собрания. Коммунисты сказали: сохраним коней, сохраним боеспособность.

Старший ветфельдшер дивизиона Роман Демьянович Диваков метался между тылом полка и тылом дивизии, шумел: «Обеспечьте кормами!» Честный, прямой, иногда грубоватый и с подчиненными, и с начальством, Диваков не щадил себя ради дела.

Проводим совещания старшин и ездовых.

— Ты что же, цыганский метод применяешь? Цыган, знаешь, свою кобылу к голоду приучал, да подохла бедная. Овса нет, сена пет, — наседает на Дивакова Гончаров. Сорвав с головы ушанку, он швыряет ее в снег. В его зеленоватых глазах блеснул злой огонек. — Какие кони у мепя? Один Пулемет чего стоит. Только что не говорит. А ему\— голодовка! Да я сам голодный буду, а его накормлю.

— Не кричи, — останавливает Диваков. — Я в тылу полка кричал громче твоего. Этим делу не поможешь. Ты вот дельный совет дай.

— А что я могу предложить? За Волхов не проедешь. Осталось одно — в деревне соломенные крыши разобрать.

— Эва, хватился! — Старшина Риталь насмешливо посмотрел па Гончарова. — Проспал ты соломенные крыши. Нету их. И Ольховки почти нету. Фашисты все пожгли. То бомбежками, то артобстрелом.

— Тогда за Волхов! — выкрикнул Гончаров. — Говорят, по дороге все же можно проскочить. Пусть под обстрелом — проеду. И сена привезу.

— Промышлять, значит? — Семен Баев пришел в управление дивизиона по другому делу, по, услышав горячую перепалку, вмешался. — А где промышлять? У колхозников. Нехорошо. Надо другой выход найти.

— Искать под снегом прошлогоднюю траву, — предложил тихий Чумаков, ездовой из взвода боепитания. — Когда мы копали ямы для конюшен, я заметил: под снегом большая трава. Не косили летось на полях.

— Пока соберешь охапку такой травы, горы снега перелопатишь. Овчинка выделки не стоит.

— Д-да... — вздохнул Гончаров. — Выходит, па промысел все же надо ехать.

Он подошел ко мне и посмотрел в глаза. «Неужели и ты, комиссар, не знаешь, как выйти из положения?» — говорил его взгляд.

Я молчу. Нужно, чтобы все ездовые высказались. Возможно, они додумаются до способа, который еще перед совещанием предложил Диваков. По правде сказать, хотя я и согласился с ним, по не особенно был уверен.