Читать «Общественные блага, перераспределение и поиск ренты» онлайн - страница 79

Что касается Кубы и Филиппин, то в обоих случаях там были учреждены демократические правительства, и в конечном счете США ретировались. Пуэрто-Рико оказался небольшим препятствием для Соединенных Штатов, и были предприняты различные усилия, чтобы сделать его либо независимым государством, либо штатом. На острове любое из этих решений до сих пор вызывает не слишком большой энтузиазм. Виргинские острова, приобретенные во время Первой мировой войны, не важны и почти полностью зависят от американского туристического бизнеса. Гуам, захваченный во время войны с Испанией, фактически так никогда и не был превращен в военно-морскую базу, а его возможный потенциал в качестве одного из направлений туристического бизнеса себя не оправдал.

Гавайи – особенно интересный случай. Переселившиеся на остров американцы свергли королевскую власть с помощью направленного американского военно-морского судна. Они намеревались войти в состав Соединенных Штатов, но Конгресс отказал им. И поэтому они создали республику с расчетом вступить в Соединенные Штаты, когда это станет возможным. В конце концов Конгресс их принял.

Если рассматривать только период примерно до 1890 года, то, безусловно, Соединенные Штаты были успешной агрессивной державой. Кроме того, экстерналии, одновременно созданные самими американскими гражданами и для них, в целом были по своей сути положительными. Оглядываясь назад, даже сегодня можно сказать, что в результате мексиканской войны и бесчисленных войн с индейцами мы живем гораздо обеспеченнее, чем если бы придерживались пацифистской политики. Положительные экстерналии были колоссальны, а имевшие место отрицательные приходились по большей части на иностранцев и коренное население. Фактические затраты нашей армии, сражавшейся с индейцами, были очень низкими, неизмеримо меньше ценности захваченной собственности. С точки зрения морали здесь нечем гордиться, но если взглянуть на материальные результаты, то мы действовали правильно.

Ответ на вопрос, верно ли мы поступали в XX веке, зависит от вашего отношения к проблеме. В своих взглядах на внешнюю политику я, что называется, реалист, и в силу этого вижу, что мы могли бы добиться больших успехов. Однако должен признать, что мою позицию разделяет преимущественно меньшинство. Я даже в целом одобряю действия морских пехотинцев и армии в Карибском бассейне, которые, как нетрудно догадаться, не слишком приглядны с точки зрения морали^[25].