Читать «Оборотни и вампиры» онлайн - страница 85

«Они объявили меня некрофилом. Может быть, так и есть. Смерть волнует меня с того самого дня, когда я впервые увидел труп — тело моего деда. Мне было тогда восемь лет. Все же должен заметить, что никогда не использовал тела моих жертв для того, чтобы удовлетворить свои болезненные желания. В конце концов я вообще забывал, что они здесь, и мне никогда не приходило в голову их убирать». Эта первая психологическая реакция тем не менее не дает исчерпывающего объяснения преступного поведения Реджинальда Кристи, который мог бы, испытывая влечение к мрачным мизансценам и темным кладбищенским аллеям, ограничиться морально порицаемыми, но вполне безобидными действиями обычных некрофилов. В противоположность последним, всегда сексуально возбужденным, он совершенно не мог удовлетворить своих случайных подруг, и те осыпали его колкими насмешками:

«В шестнадцать лет я, наконец, стал мужчиной. Это оказался не слишком приятный опыт. Я и сегодня еще вспоминаю, что чувствовал себя довольно глупо. Я боялся выглядеть смешным в глазах моей партнерши. Никогда не забуду, как одна из моих первых подружек насмехалась надо мной и обозвала меня грубым словом. Это была дурацкая кличка, которой меня наградили, когда я был подростком. Я страшно разозлился. Я был в бешенстве. Сколько я ни твердил себе, что эта насмешка ничем не оправдана, что у меня были «почетные» приключения с дюжиной женщин, я чувствовал необходимость окончательно доказать, что я в самом деле мужчина. Теперь дело сделано». И даже хорошо сделано, поскольку мертвым он, разумеется, не должен был подтверждать свои мужские достоинства! Эдварду Гейну больше нравилась коллекция голов и масок,, достойных индейцев хиварос или маори, чем хранение полностью мумифицированных тел. Этот висконсинский фермер лет пятидесяти, укрывавший в своем почти развалившемся доме десяток трупов, хранил головы своих жертв - прогресс обязывает! - в пластиковых пакетах и обивал стены своей спальни человеческой кожей. Когда в 1957 году его арестовали, он признался, что, кроме того, извлекал черепа из могил, вырытых незадолго до того на ближайших кладбищах. Действовал ли он в состоянии отупения, как утверждал? Во всяком случае, точно известно, что он разрезал на куски двух женщин и осквернил девять могил.

Черная магия, демонизм, развившиеся на фоне сексуальных отклонений, объясняют на свой лад эту фетишистскую манию. Так, обряды кельтско-галльского культа, требовавшие сохранять черепа жертв, близки к так называемым «буддистским» черным мессам, замеченным на кладбище в Ницце в 1952 году. Мертвая голова, идеальное вместилище ума, храбрости и всех добродетелей, часто использовалась как амулет или переносной алтарь, пригодный для занятий некромантией.

НЕКРОФИЛИЯ.

Та же фетишистская страсть обнаруживается у платонических некрофилов, которые не обязательно стремятся к сексуальному соединению с трупом, но могут довольствоваться инсценировкой и мрачными усладами. Хуана Безумная двенадцать месяцев держала при себе останки своего супруга; Сара Бернар получала истинное наслаждение только на досках гроба; иные распутники, приходили упражняться рядом с телами, выставленными в парижском морге, — все они входят в эту категорию. Еще недавно в прессе приводились несколько примеров такого загробного эротизма. В 1955 году один идиот в окрестностях Тулона кормил умершую, надеясь ее воскресить. Тремя годами позже другой слабоумный, в Париже, покончил с собой рядом с телом женщины, которое перед тем десять месяцев хранил в ванне. В сентябре 1959 года бразильская полиция арестовала садиста, державшего в заточении в кладбищенском склепе девушку, которую он сделал матерью. В марте 1961 года во Флориде была арестована Эстер Дилани (Delaney) — она в течение семнадцати месяцев берегла и лелеяла останки убитого ею мужа. Самая забавная история в этом роде - дело Мари Раймон, славной девушки, мистической мифоманки, которую общественное мнение ложно обвинило в апреле 1952 года в том, будто бы она отравила много людей, чтобы посмотреть, как они умирают. Разумеется, нашелся медицинский эксперт, который заявил по поводу этой новой Бренвиллье: «Ее приводила в восторг последняя гримаса, сводившая рот умирающего...»