Читать «Обвиняется в измене» онлайн - страница 307

Подле окна у корыта стояла сравнительно молодая женщина. Мыльными руками она отвела свесившиеся волосы. Нет, не Эра. При виде военного ойкнула. Что-то брякнуло в корыто. Женщина вспыхнула, засветилась радостью. Но вгляделась, тут же погасла. Неуверенно спросила, словно в чем-то сомневалась:

— Вам кого?

— Эрна… Кригер, — взволнованно выдохнул Григорий Иванович, — здесь живет?

— Здесь… Проходите.

— Где… она?

— Как где? На работе в медпункте.

— А девочки?

— В школе. Где же им быть?

— Значит, никого?

— Как никого? Хозяин… дома.

— Кто-кто? — Его словно хватили кувалдой по затылку.

— Как кто? — она усмехнулась. Березовскому в те секунды ее лицо показалось злорадным, ехидным, даже мерзким. — Хозяин. Дрыхнет, наверное, затих. Да вон их комната. Ступайте.

Ноги заплетались, его качало. Подошел к двери, со злостью распахнул ее. Посередине комнаты стоял мальчуган лет трех. Он был в пестрой ситцевой рубашонке и… без штанов. На ножонках не по размеру огромные галоши. Насупив еле наметившиеся бровки, малыш серьезно смотрел на офицера.

Березовский сглотнул слюну, хрипло выдавил:

— Господи. Кто же ты?

Вопрос был никчемный — малыш вылитый Гришка в детстве. Те же каштановые завитки, серые глаза и вздернутый носишка.

— Кто же ты? — повторил Григорий Иванович, а у самого задергались губы.

— Казяин, — шмыгнул носом малыш и почесал пупок.

Лейтенант кинулся к ребенку, выдернул его из галош, поднял на вытянутых руках.

— Звать-то тебя как?

— Гриша.

— А штаны где? — спросил зачем-то.

— Намочиль, — хитровато улыбнулся Гриша.

— Ты знаешь, кто я? Кто?

Мальчишка ткнул пальчиком куда-то за плечо. Григорий Иванович обернулся. Над покрытой лоскутным одеялом кроватью висел карандашный портрет молодого моряка. Сразу понял: это Эра, наверное, нарисовала его по памяти. До чего же похож. Он сильнее прижал сынишку к груди.

Сергей Дышев

Пуля на ладони

Иван Васильевич Сапрыкин надел свежую рубашку и спустился во дворик, чтобы не спеша выкурить сигарету перед отъездом. Позавчера они сдали цех, и по этому случаю директор строящегося комбината Алимухамед Джафар пригласил советских специалистов на обед. Автобус уже стоял возле их двухэтажного особняка. Абдулхаким, старичок-водитель, дремал на сиденье.

Сапрыкин уже более года служил в Афганистане. Иван Васильевич так и говорил о своей работе: «служба», «послужу еще». И никто его не оспаривал, даже наши военные, которые стояли неподалеку.

Во двор спустился Игорь Шмелев, расчесываясь на ходу. Появился переводчик Наби Сафаров, таджик по национальности, выпускник ташкентского «иняза». Следом вышли остальные. Сапрыкин быстро пересчитал всех, чтобы убедиться, все ли на месте. С ним — пятнадцать.

— Ну что, вперед, — сказал он негромко, посчитав людей.

— Тихов, автомат взял? — спросил Сафаров.

— Взял, взял, — ответил Тихов, полнеющий блондин в подвернутых джинсах.

Автобус закружил по узким улочкам города. Кто-то закурил, открыли окна, чтобы выветривался дым. Погода стояла совсем не январская — плюс десять. Как в конце марта где-нибудь в средней полосе. Сапрыкин вспомнил свой Брянск, откуда он неожиданно для себя вдруг решился уехать, отправиться к черту на кулички, в страну, про которую последнее время говорили столько противоречивого, пугающего, туманного.