Читать «Обвиняется в измене» онлайн - страница 295

— Что? — Ему показалось: ослышался. И потому переспросил — Каштана казнили?

— Продырявил у них баки с бензином и выпустил его в овраг. Когда Каштана хотели схватить, он, отбиваясь, застрелил из обреза эсэсовца и полицая.

— Вот это да-а?

— Как они его мучили, негодяи. Пытались дознаться о сообщниках. Говорят, ни единого слова не проронил. Истерзанного, повесили на площади у вокзала… Бедный мальчуган.

— Сволочи, — Гришу захлестнула лютая ненависть. — Он же туберкулезом болел, его и в армию из-за этого не взяли.

— А его сестру не знал?

— Знал, но плохо. Встречал несколько раз. Она-то Степке и путевку достала в лечебницу.

— Каштана звали Степаном?

— Да, фамилия их Лунгу. Они то ли молдаване, то ли цыгане или сербы.

— Только не цыгане. Тех еще вначале выловили, увезли и, говорят, убили. И детей и женщин.

— А ее?

— Работала в офицерском казино официанткой, а вечерами там же пела под гитару. По слухам, пользовалась потрясающим успехом.

— Стерва, — вскипел Гриша. — Братишку казнили, а она…

— Не торопись с оценками, — прервала его Эра. — Когда Степан погиб, Виорика пришла ночью к помощнику коменданта. Он руководил казнью ее брата. Это случилось в тот день, когда на мосту взорвался поезд. Гестаповцу побежали доложить о катастрофе и обнаружили его дома с ножом в горле. А Виорика исчезла. Говорят, то ли попала под бомбу — тогда налет был, то ли со скалы бросилась.

— Вот так история, — только и промолвил Гриша.

…Утром в дверях появилась Эра — такая милая я любимая. В руках — сверток и небольшой узелок. Она сказала, будто ответила на его вопросительный и тревожный взгляд:

— Тебе на дорогу собрала. Ты говорил, через три дня уйдешь. Сегодня последний.

— Да, да, пора, — и Гриша потянулся к ней.

— Тут немецкая форма, — кивнула Эра на сверток. — А это продукты. Как себя чувствуешь?

— Нормально, — хотя состояние было такое, словно от ран отрывали присохшие повязки.

— Тогда вставай, — прикусила зубками верхнюю губу, явно сдерживая слезы.

— Не могу я. — Гриша нежно обнял ее за талию. — Не могу без тебя и никуда не пойду.

— Но ты же сам говорил?

— Подумаешь, сбегаю посмотрю, не пришел ли кто из ребят, и вернусь. Зачем же совсем-то?

— Боже мой. Какой же ты еще мальчишка: посмотрю, вернусь, — Эра улыбнулась страдальчески. — Ты не в гостях. Вокруг враги — жестокие и беспощадные. Будь серьезным, не болтай глупостей, собирайся.

— Никакие не глупости. Давай вместе подумаем, как быть дальше?

— О чем? О чем подумаем?

— Ну, я не знаю… Организуем, например, здесь, в тылу у фрицев, партизанский отряд. Свяжемся с нашими, станем сражаться…

— Не фантазируй, — перебила Эра. — Оставаться тебе нельзя. Здесь все на виду. Жителям известно — родственников у меня нет. Сразу схватят и тебя, и меня, и малышей. Ты не знаешь фашистов. Это звери, ничего святого для них не существует. — Она внимательно взглянула на него, передразнила с иронией — Партизанский отряд соберет? Сражаться будет? Не, не получится из тебя Денис Давыдов, а из меня Жанна д'Арк. Быстренько надевай форму и, как стемнеет, уходи. Еды, правда, немного, а фруктами в садах разживешься.