Читать «Оазис человечности 7280/1. Воспоминания немецкого военнопленного» онлайн - страница 168

Нина ждала меня у медпункта, она огорчена: Александра придет сегодня только к шести вечера. Ничего страшного — я могу пробыть на заводе всю вторую смену. Надо будет только показаться в цехах, где работают наши пленные, и никто не заподозрит, что я на заводе по другой причине. Прощаемся и расходимся, чтобы нас не заметили. Ждать осталось всего два часа, по сравнению с тремя месяцами, что я был в лагере как под арестом, это пустяки!

По дороге на электростанцию повстречался с Игорем Григорьевичем, начальником прокатного цеха. Те же вопросы — куда ты пропал, придешь ли завтра с документами. Как приятно, что меня помнят! На электростанции застал Сашу, помощника Михаила Михайловича. Он разводит руками: «Ты откуда взялся? Я-то думал, ты уже в Германии. Ведь все пленные уезжают!» И рассказывает, что на прошлой неделе у директора завода было совещание со всеми начальниками цехов, и там обсуждали один-единственный вопрос — как быть, если завод останется без пленных. Сейчас здесь работают восемь тысяч немецких военнопленных; если они уедут, остановится плавка стали и многое другое. Нам должны прислать других рабочих, но каких и откуда — никто не знает. На ближайшие один-два месяца надо все работы не самой первой важности остановить… «И ты, Витька, тоже поедешь домой!» — закончил эту речь Саша.

«Так ведь я, Саша, — объясняю ему, — уже пять лет как в плену. Половину молодости провел за колючей проволокой. Разумеется, я домой хочу!»

«…И с венграми было хорошо, у них тоже были специалисты, — продолжает Саша, не обращая внимания на мои слова. — Но с вами лучше. Вы могли бы и остаться здесь насовсем! Из плена вас освободят, а работы всем хватит, красивых женщин — тоже. Погоды здесь хорошие, зимы почти не бывает; разве плохо?» Ну, что мне ему отвечать? Про дом и семью? А как сказать по-русски «тоска по Родине», я, к сожалению, не знаю. Пытался объяснить, но не уверен, что он меня понял.

Когда я добрался до амбулатории, было уже почти семь. Там одна Александра, Нины нет. И не успел я спросить о ней Алю, как Нина выпорхнула из-за занавески и бросит-лась мне на шею.

Аля понимающе смеется, и мы с Ниной удаляемся в «нашу» комнату….

Говорит со мной сегодня Нина только об одном: она хочет ребенка. И не желает понять, что я не хочу оставить ее с ребенком одну, оставить ребенка без отца. Объяснить ей это не удается, никакие доводы не действуют. «Хочу от тебя ребенка, Витюша, вот и всё! Я и так давно знаю, что мы недолго будем вместе, что ты уедешь в Германию. И как бы ты ни захотел ко мне вернуться или забрать меня к себе, этого не будет, и то и другое невозможно. Ни тебя не пустят, ни меня не отпустят, уж я хорошо знаю коммунистов и НКВД. Это гораздо хуже, чем ты себе можешь представить. И здесь, если узнают про нашу любовь и встречи, зашлют нас в лагеря в Сибирь, и никогда мы больше не увидимся. Я сначала тоже строила себе иллюзии, а теперь вижу, как оно есть на самом деле. А тебя я очень люблю и хочу держать на руках дитя от тебя!»