Читать «Оазис человечности 7280/1. Воспоминания немецкого военнопленного» онлайн - страница 131

Нежные объятия, Нина гладит мое лицо. «Ах, как я рада, что они приходили не из-за нас!» — бормочет она между двумя поцелуями и отпускает меня. «До послезавтра!» — повторяет Нина мне вслед.

Медленно оправляюсь от пережитого возбуждения и страха, что нас разоблачат. А не легче было бы без любви с Ниной? Сразу же гоню эту глупую мысль — ведь это же яркий луч света в потемках плена. Нет, нет, не хочу потерять его, несмотря на все страхи, все опасности. Ну да, я еще очень молод, но мои нервы должны это выдержать! И я заранее радуюсь нашему «послезавтра».

КАК Я ОБЩАЛСЯ С ПЕДЕРАСТОМ

Из письма родителям.

Советский Союз, 13.3.49

…Сегодня особенный день: большую группу наших товарищей отпускают домой. Все ликуют. А мы опять давали концерт — с большим успехом. Вот бы пришел кто-нибудь от начальника лагеря и сказал нам, что скоро и нам ехать и что вагоны уже готовят! Но я не строю воздушных замков. Видно, надо еще потерпеть.

А представление нам пришлось повторять трижды, с 14 до 22 часов, чтобы могли посмотреть все смены, и все это время мне пришлось торчать в женском платье. Зато как приятно видеть, что наша игра доставляет товарищам радость, что люди забывают в это время о колючей проволоке вокруг нас!

Сегодня то самое «послезавтра», а меня — вот несчастье! — назначили в ночную смену. Что-то в силикатном цехе опять не заладилось, а Вальтер, заведующий нашим отделом, считает, что раз у меня хорошие отношения с начальником цеха Петром Ивановичем, то я там справлюсь лучше других. Мне ужасно хотелось отправиться на завод утром, но не удалось — нельзя, чтобы кто-нибудь заподозрил «личные мотивы». Как же мне предупредить Нину? Макс мог бы попросить Людмилу сходить к Нине, но он говорит, что Людмила вот уже несколько дней дома — она больна. Макс утешает меня — может быть, ему самому удастся забежать на минуту к Нине и предупредить ее, что днем меня на заводе не будет. К тому же Макс сомневается, что сумеет сказать это по-русски.

Ну и утром, когда все уже уехали на работу, пошел я на кухню за своим супом и хлебом. Там же уселся на свободную скамью и стал есть. Мог бы уже целый час быть с Ниной, а должен теперь зря сидеть тут. Какой уж тут может быть вкус у супа…

Подсел ко мне Конрад, один из поваров — он, наверное, заметил, что я чем-то недоволен. «Пойдем, — говорит он на своем баварском диалекте, — к нам в комнату. У меня там пара сигарет найдется, посидим, расскажешь, что у тебя за беда». Что ж, так, по крайней мере, быстрей время пройдет. Ну и пошли мы в комнату поваров. Конрад вытащил сигареты, да еще бутылка вина появилась на столе. Это еще что такое — вино с самого утра? И прежде чем я понял толком, что происходит, Конрад оказался у меня за спиной. Обнял меня, пытается поцеловать в губы…

Этого мне только не хватало, чтобы педераст меня лапал! Оттолкнул я Конрада, а он тут как тут, лезет обниматься снова, хватает меня, лопочет мне в ухо: «Я же давно хотел с тобой… Ты такой молоденький, у тебя такая нежная кожа, я тебя люблю!» Я изо всех сил вырываюсь, а Конрад преграждает мне путь к двери. Он вдвое старше меня, гораздо сильней, ручищи, как у мясника. Я ору, ругаю его во весь голос в надежде, что кто-нибудь услышит. Но помощь не понадобилась. Конрад вдруг сник, захныкал — и я кинулся к двери, выскочил наружу.