Читать «Оазис человечности 7280/1. Воспоминания немецкого военнопленного» онлайн - страница 122

Опять я попал в переплет — участвовать в решениях, кто поедет домой сейчас, а кто позже. Очень может быть — много позже… Надо сегодня же вечером советоваться с Максом, что уж тут мое совершеннолетие! Тут же нас предупреждают: о том, что медицинское обследование связано с возможным освобождением, — никому ни слова. Русский офицер уверяет при этом, что нас, всех здесь присутствующих, тоже скоро освободят. А пока что предстоит после этой комиссии заново распределять людей, договариваться с начальниками цехов. Опять будет тарарам, потому что никто из них не хочет лишаться рабочих, наоборот — хотят получить побольше, и чтобы это были пленные из нашего лагеря — начальники считают, что они работают лучше других. Наверное, они правы, да только заменить триста человек нам некем. Ну а что, если стольких больных и ослабленных не наберут? И кто будет вести это обследование? Наверное, та же Мария Петровна?

Вальтер, заведующий нашим отделом труда, предложил, в каком порядке вызывать на осмотр бригады из цехов. И объявить об этом по лагерному радио. Комендант Зоукоп согласен.

Утром начинается. Мы вооружились списками бригад по цехам, и вот уже первая бригада пришла в зал, где за длинным столом расположилась комиссия. Мария Петровна, конечно, тоже там, но командует не она; решает докторша, которая приходила в лазарет, когда я там лежал. По-моему, ей за пятьдесят, и все это для нее — так, привычное дело. Быстро прослушает грудь того или другого, раздеваться велено до пояса. Только одному пленному велела раздеться совсем, и его-то, уж конечно, сразу записали на освобождение.

Вот очередь дошла до бригад силикатного цеха и электростанции. Я подошел к столу комиссии со списками, и Мария Петровна, кажется, мне улыбнулась. Или мне так показалось? Я вызываю людей по списку, один из офицеров записывает фамилию в свой список и делает там пометку, когда главная докторша заканчивает осмотр этого пленного. Что он там помечает, мне, к сожалению, не видно, да, наверное, и не полагается мне видеть.

До обеда прошли осмотр меньше ста человек, значит, пока осмотрят всех, пройдет не меньше недели. Час на перерыв, потом осмотр продолжается, но уже гораздо быстрее. Светлана Владимировна, так зовут старшую, смотрит каждого быстро, грудь выслушивает уже не у каждого. Такое впечатление, что она и так знает, кого освобождать, а кого нет. А за обедом комиссия, видно, не обошлась без бутылки водки — это заметно, и не только по тому, с какой скоростью осматривают пленных… Одним словом, к вечеру первого дня успели осмотреть человек триста.

Мы с Вальтером остались, чтобы договориться, как нам отмечать в наших списках тех, кто уедет домой. Мы ведь должны каким-то образом пополнить бригады, чтобы не начались снова неприятности на заводе, с начальниками цехов, как это было, когда уезжали венгры. Вальтеру надо обговорить все это с комендантом Зоукопом и с русским офицером, который отмечал, кого будут освобождать, в своем списке. В наших-то списках этих пометок нет! Вальтер согласен, но как всегда, когда надо обращаться с щекотливым делом, хочет, чтобы я пошел с ним. Ладно, пошли. Зо-укоп нас выслушал, согласился, но сказал, что к этому офицеру, капитану Ковальчуку, лучше будет обратиться завтра, перед началом медицинского осмотра. И велел нам прийти утром к семи часам.