Читать «О хирургии и не только» онлайн - страница 7

О профессоре Шубладзе у меня впоследствии сложилось крайне негативное впечатление. Причина была в следующем. В летнюю сессию третьего курса мы сдавали экзамен по пропедевтике хирургии, который он и принимал в нашей группе. Моя будущая жена Римма сдавала экзамен вместе со мной. Одна из наших сокурсниц постоянно обращалась к ней за помощью. В конце концов экзаменатор категорично заявил, что за подсказки снизит ей оценку на один балл. Римма ответила блестяще. Профессор долго листал отличную, без единой четверки зачетку. На третьем курсе хирургия была последним экзаменом, и за отлично сданную сессию полагалась повышенная стипендия. Шубладзе прекрасно это знал, но тем не менее поставил четыре. Он, видимо, очень гордился своей принципиальностью, а я бы назвал его поступок дуростью. Мы жили очень бедно, считали каждый рубль, так что нам эта идиотская принципиальность обошлась в прямом смысле дорого. Он же считал себя педагогом…

Для меня его поступок послужил уроком на всю жизнь! Никогда, ни при каких обстоятельствах не быть самодуром и не ущемлять своих подчиненных материально. Для наказания существуют другие меры.

На третьем курсе, к удивлению сокурсников, хирургическому кружку я предпочел кружок патологической анатомии, решив, что для хирурга знание анатомии – первостепенное дело. В своем выборе я не разочаровался. Определенная польза от занятий в кружке, безусловно, была. Через несколько месяцев я уже самостоятельно (но под контролем квалифицированного прозектора, конечно) препарировал трупы. Не скрою, занятие это не для меня: никогда, даже под нажимом со стороны, я не стал бы прозектором!

Заведующий кафедрой патанатомии профессор Б.П. Малышев был личностью незаурядной и произвел на меня сильное впечатление. Этот по моим представлениям глубокий старик (а ему было тогда лет 60–65) был влюблен в свою профессию, как молодой исследователь. Его всегда можно было найти в секционном зале, где он с большим любопытством наблюдал за работой других прозекторов, а если вдруг возникала ситуация, сложная для диагностики, он немедленно подключался к работе и продолжал секцию сам. При этом он непрерывно курил папиросы и поправлял свой «Беломор» во рту теми же руками, что производил вскрытие. И что здесь такого, спросите вы? Ничего… Просто, препарируя внутренние органы, он никогда не надевал перчатки. Профессор был профессионалом высокого класса. Он всегда находил причину смерти и откровенно радовался, когда удавалось докопаться до истины или обнаружить ошибки в лечении, если таковые имелись. По сей день я с большой теплотой и уважением вспоминаю этого человека! Для меня он был и остается примером того, как надо любить свою профессию.