Читать «О тождестве были и небыли в мировой истории» онлайн - страница 2

Свою духовную силу святой передавал ученикам. Таким как Пересвет и Ослябя.

Летопись называет их чернецами, монахами, но не сообщает их христианских имен. Да и вряд ли простой монах способен выйти на важнейший поединок, предваряющий битву. Но именно так поступил Пересвет, сразившись с Челубеем.

Так, может быть, Пересвет и Ослябя влили духовную силу учителя в конкретные боевые искусства? В таком случае чернецы Троице-Сергиевого монастыря изрядно напоминают мастеров кунфу монастыря Шаолиньского, чья боевая практика базировалась на учении дзенских патриархов о невозмутимости духа.

Мастер радонежского кунфу Пересвет сражается с лучшим татарским богатырем Челубеем и оба они погибают. В каком-то смысле поединок завершается вничью. Но Челубей вооружен до зубов, сидит на коне, который тоже является воином, только четвероногим. Батыр владеет монгольским кэмпо, техникой концентрации и высвобождения энергии, которая когда-то позволила раскосым нукерам, поклонявшимся равнодушному Тенгри-Небу, играючи завоевать полмира. А Пересвет пришел на единоборство пешим, с голыми руками. Как же еще иначе, если он чернец? Где в лесной глуши выучился бы он искуссной езде на лошади и изощренным правилам конного боя в полном вооружении? Разве могли белочки и мишки быть его наставниками? Так что на самом деле смерть обоих поединщиков ознаменовала победу Пересвета.

Я прекрасно представляю себе это единоборство и могу передать вам это представление через психоинтерфейсы.

Несколько мгновений, обладающих огромным скрытым временем, Челубей и Пересвет стоят друг напротив друга, на расстоянии, кратном расстоянию от Сатурна до Юпитера. Молчание нарушается лишь легким звоном конской сбруи. Поединщики ведут незримый бой. Каждый из них входит в резонанс с космической энергией глюонной решетки, интуитивно поcтигая физику суперстрингов. Каждый направляет пучки высокочастотной энергии на противника. Каждый стремится поколебать невозмутимость другого. Однако у обоих ровно бьется сердце, и в лице по-прежнему отражается лишь спокойствие камня.

"Приступим, брат, трогай свою савраску"-- молвит тихо Пересвет. "И тогда ты -- обед для ворон,"-- ответствует Челубей. "Любы мне птицы небесные, и я люб им",-- охотно соглашается Пересвет.

Батыр, закованный в светлую броню, рвет коня с места и мчится во весь опор на инока в посконной рубахе. Однако подобный порыву ветра конь ломает ногу и роняет всадника на землю. Придя в себя, Челубей бросает энергетически мощной рукой сулицу в русского спортсмена, пардон, воина, но тот неуловимым движением пальцев перехватывает метательный снаряд.

Челубей сближается с Пересветом и наносит ему кроящий удар саблей, но кривой клинок силой в одну тонну рассекает лишь воздух.

В серии перекатов Пересвет уходит от секущего лезвия длиной девяносто сантиметров, встречным движением ног вышибает саблю, затем в высоком прыжке пытается поразить Челубея в голову. Но татарский воин обладает сверхчеловеческой реакцией, это отборный человек Орды, участвоваших в сотнях поединках и всех их завершивший чистой победой. Нога Пересвета оставляет лишь вмятину на панцире, там, где Челубей практически неуязвим.