Читать «Новый Мир ( № 5 2012)» онлайн - страница 2

Как быть тут с музыкою взыскующей

в одной луной освещённом зальце,

где весь раскрыт, будто топь, бликующий

рояль — при беглости в каждом пальце…

Нет, мир не воля и представление,

что на него положили глаз мы,

а на амбарном клочке творение

про ночь и слёзные в горле спазмы.

Под спудом в крипте села Клеймёнова,

где сыровато и мало света,

каким-то чудом до лета оного

не потревожены мощи Фета.

Октябрь 2011

 

 

              *      *

                   *

С. Кистенёвой

Вдруг шепоток недолгий:

— Копи царя Бориса,

Красная слобода

где-то в верховьях Волги…

Антоновки и аниса

был урожай тогда.

И дотемна играли

в городки пацаны.

А у отцов — медали,

лица обожжены.

Там, как запретный пряник

иль дорогой трофей,

прятал киномеханик

в круглых коробках змей.

Много позднее сшила

мать, изумив родных,

из светлого крепдешина

платье для выходных.

Падкий на золотишко

маугли сникших рощ,

соберу-ка я рюкзачишко,

чтоб оставался тощ.

Осени подмалёвки...

Будет вопрос решён

даже без поллитровки.

Только держись, ветровки

сплющенный капюшон!

 

                                     

Грешнево

Золотисто-иконостасные

дни такие, что на колени

опускаешься, видя красные

капсулы шиповника в светотени.

Нет, моя Россия не для запойного

дурака на селе ли, в городе,

но для верного, беспокойного

сердца, что горячо и в холоде.

Но она и для сердца падшего.

Ездил в Грешнево — там в печи

темнота; шелестит опавшее…

Вот и снится с тех пор в ночи

разорённый склеп Некрасова старшего:

осыпная яма и кирпичи.

5 октября 2011

 

 

                                     

Поздние стансы

С землёй теперь не поспоришь —

с тех самых десятилетий,

как лёг в неё первый кореш,

а следом — другой и третий.

Но она опустилась

во вред соловью и пенке,

да так, как, поди, не снилось

какому-нибудь Лысенке.

Выбрал бы жизнь другую:

того, кто, проснувшись рано,

лил себе ледяную

на мозжечок из крана,

или того, кто долго

любил поваляться с книжкой,

или того, кто чёлкой

тряс, как последней фишкой.

Но оборвались сроки,

не доисполнясь даже,

спортсменов и лежебоки.

В новом эоне я же,

траченный болью, солью,

видя, как ты красива,

начал смиряться с ролью

частного детектива.

Правда, ещё остались

нетронутые глубины,

куда мы уйти пытались

и вынырнуть, выгнув спины.

Да разве кому-то с нашим

дыхательным аппаратом

в лазоревой толще станешь

товарищем или братом?

Всё-таки только небу

сегодня я доверяюсь,

единому на потребу,

робеючи, приобщаюсь.

Как будто после пробежки

голову задираю

и будущих странствий вешки

заранее расставляю.

Сентябрь 2011

 

 

              *      *

                   *

Как работяг на полюсе,

где замерзает ртуть,

ветер сгибает в поясе

и не пускает в путь.

Всё интенсивней тёмное

светлого визави.

Много осталось тёплого

в старой моей крови,

тёплого и мятежного.

Но в гулевой груди

ласкового и нежного

зверя не разбуди.

Стать бы тобою чаемым,

вновь заплутав в пути,

малоимущим фраером