Читать «Новый Мир ( № 3 2013)» онлайн - страница 257

В советскую пору стихотворцы строчили высокоидейные спецстишки для проходимости книги в печати. Их называли „паровозами”. Наследие Смелякова во многом кладбище этих „паровозов”. Но само стихотворение „Кладбище паровозов” — одно из лучших у него. Это реквием по своему времени, по всему тому, чему он отдал светлейшие порывы души. По существу, Смеляков засвидетельствовал крах своего поколения: „Это распад сознанья — / полосы и круги. / Грозные топки смерти. / Мертвые рычаги <…> Стали чугунным прахом / ваши колосники. / Мамонты пятилеток / сбили свои клыки”.

Надо не забывать: Смеляков — сын железнодорожника, так что это стихотворение — его кровное переживание во всю длину существования от колыбели до грозных топок смерти. Ему снились сны такого рода: „Приснилось мне, что я чугунным стал…”. Не был он чугунным. Поэтическое чутье выводило его на истинные высоты порой без контроля рацио».

 

Феликс Чечик. «Записанные на виниле» и др. стихи. — «Волга», Саратов 2013, № 1-2.

 

эпистолярный жанр

в отсутствие эпистол

и псс в пыли

мерцает еле-еле

потушенный пожар

заброшенная пристань

и гибнут на мели

бездушные емели:)

 

«Процессы ведьм, конечно, были. Это очень больно и очень страшно. Ужасно, непростимо страшно и больно. Но ведь смертный грех и искупался ценой, какой уже не было в другие времена, — святостью подвижников, самоотверженностью, духовностью. Вот Вам мое Средневековье. <…>

Конечно, отдельному человеку в то время жить могло быть тяжело и страшно, и в этом смысле Вы правы, в каждой эпохе есть свои жестокость и „плотскость”, как и свои доброта и духовность. Но есть же разница между Грецией времен Сократа и Перикла и Грецией после Александра Македонского, между Римом республики и Римом последних лет перед Христом. Все-таки каждая эпоха в истории имеет определенный смысл, преобладающие цвет и мелодию.

Между прочим, Средние века — это еще и эпоха добуржуазная, безбуржуазная, когда народ был еще не чернью, а народом, когда он был творящей силой, слагал песни и складывал сказки.

Все сказочные сюжеты, все людоеды, драконы, рыцари, феи, волшебные палочки берут свое начало оттуда, из Средневековья. Недаром эта эпоха так была любима великими романтиками. Кстати, и само слово „романтизм” в противовес „классицизму” явилось из противопоставления античной классике — романского Средневековья, разуму — сердца, красоте внешней — красоты внутренней, отсюда все эти Квазимодо и Гуинплены...

Кажется, это последняя эпоха в Европе, когда были возможны чудеса.

Дело даже не в знамениях, пророчествах, видениях, которые были тогда почти массовым явлением. Но разве история Жанны д’Арк, девушки, возглавляющей армии и спасающей нацию, не явное и величественнейшее чудо? Да если бы в этой эпохе была бы одна Жанна да еще Франциск Ассизский, самый прекрасный, трогательный и обаятельный герой христианства после самого Христа, то и тогда Вам стоило бы внимательнее и заинтересованнее отнестись к моей защите „доброго Средневековья”. <…>