Читать «Новый Мир ( № 11 2007)» онлайн - страница 252

См. также рецензию Е. Ермолина на повесть Ю. Малецкого “Конец иглы” в № 9 “Нового мира” за этот год.

“Что же отличает некрографию от простого мемуара? Некрографии похожи на эпитафии. Написанные сразу после смерти современника, они не погружаются в меланхолический аспект утраты, некрограф относится к моменту смерти как к вдохновляющему творческому импульсу, который ведет к созиданию и, в некоторых случаях, даже к литературному пробуждению”. И разумеется, тут много о Ходасевиче.

“Главному редактору „Новой Польши” Ежи Помяновскому.

Как вроцлавянка с более чем пятидесятилетним стажем сообщаю Вам, что в моем городе „с незапамятных времен” есть улица Герцена, расположенная неподалеку от железнодорожного вокзала. Есть также улица Андрея Потебни рядом с улицей Франческо Нулло в прекрасном районе Семпольно. Значит, есть в Польше такие улицы и дальше будут.

Среди улиц, подлежащих переименованию, оказалась ул. Франклина Делано Рузвельта. По-моему — правильно. С уважением, Данута Шастынская-Швад, пенсионерка.

От редакции . Это письмо мы получили после того, как в эфире одной из польских телепередач Ежи Помяновский сказал, что раз уж в Польше будут менять названия улиц, данные в честь советских деятелей, то стоит взамен называть их именами русских друзей Польши”.

Сергей Каледин. Почему проиграли войну. — “Континент”, 2007, № 2 (132).

Один из героев этого документально-художественного рассказа — историк Александр Некрич, автор книги “1941, 22 июня”.

“<…> Я снова помчался в книжный. Но барышня моя тревожным шепотом пояснила: книжек нет, из главка примчался дядечка запретить продажу, дядя опоздал, директора хотят уволить. (Директора магазина в результате пожалели, а вот Некрича уволили: сначала из партии, потом — из России.)

Подобный ажиотаж мне довелось наблюдать лишь в седьмом классе. Там, правда, книгочеи были иного разлива. Пожилая татарка-уборщица орала на молодую, почему-то по-русски: „Когда Динисича отдашь?! Рашид весь злой! Морду побьет!..” Рашид был старик-дворник, а „Динисич” — соответственно — „Один день Ивана Денисовича”.

Через четверть века в Гарварде я спросил Александра Моисеевича Некрича: „А что было в вашей книжке сверхъестественного, если у нас в подвале все ветераны ошалели? Книжку у меня отняли, разорвали пополам, чтоб быстрей читать, и не вернули…” (Некрича я к тому времени, конечно, прочитал; мне было интересно, что он ответит.) Александр Моисеевич снисходительно уклонился: „Я вам подарю”. Но я его все-таки достал: „А у нас и на политзанятии в стройбате вас вместе с Солженицыным и Дудинцевым ругали „клеветническим отщепенцем”. Некричу компания понравилась, он усмехнулся: „Тогда много книг о войне выходило. Начальник Генерального штаба Штеменко, маршал Жуков… Жуков, молодец, — про финскую кампанию даже не упомянул, вероятно, из скромности… У меня там… статистика, положение в мире к началу войны… Если в двух словах: как умудрился Гитлер при всех козырях проиграть? Да и мы ведь не особо выиграли” <…>”.