Читать «Новый Мир ( № 11 2007)» онлайн - страница 242

Говорит Андрей Кончаловский: “Где еще бьет настоящая народная струя, а не постмодернизм, там искусство будет жить. Где есть молодость, а не усталость, как у нас, — там все живое. Закат Европы не означает заката человечества. Если Европа провалится, Восток этого не заметит. У них своя жизнь, своя культура, свой Болливуд, своя потрясающая музыка. Это и останется”.

“Розанову завидую, хотя и очень глупо: зависть возбуждается к тому лишь, кто „ровня”, а судьбой (несправедливо) дано больше плодов, хотя вровень — талантов. А я Розанову какая же ровня — где я и где он.

А все же завидую. Потому что пел, как Бог на душу положит, всякую всячину рассматривал и расчеркивал, и вышел писатель, глубокий философ, мыслитель.

А у меня такой всячины нет, есть только аппетит к ней, мысли разные кучерявые в голове непричесанной, и только. Будущее нечто брезжит, не более. Почитаешь — да я сама точно так думаю, а книгу закроешь — и ничего из „сама” не ложится на бумагу.

Вот дар.

Вот и рассуди. Что и где Розанов, и где — ты”.

“Остались две профессии — богатые и бедные”. Беседу вел Дмитрий Быков. — “Огонек”, 2007, № 35, 27 августа — 2 сентября.

Говорит Виктория Токарева: “Сейчас остались две профессии — богатые и бедные. Профессия богатых — то, на чем они поднялись, уже не принципиальна, потому что с какого-то момента они перестают заниматься конкретными вещами и начинают заниматься деньгами или устройством мироздания. Профессия бедных не принципиальна тоже: они получают так мало, что все их силы уходят не на профессиональное совершенствование, а на выживание. Любить свое дело при таком скудном пайке тоже затруднительно, это удается только фанатикам и героям. В результате то, чем ты занимаешься, становится только источником средств — довольно жалких и унижений — довольно сильных. Есть еще люди среднего достатка, но профессии, дающие средний достаток, редко требуют участия души, — это профессии офисные, безэмоциональные. Главные бури переместились из профессиональной жизни в личную”.

“<…> пацифизм является гуманистической, антихристианской идеологией, не имеющей корней в Священном Предании”.

“<…> радикальное искусство — это риск. Сорок безумцев предлагают что-то культуре, а культура апроприирует только два-три. Остальное становится историей психической болезни. Это риск, но, как показывает опыт, в бизнесе чем больше риск, тем больше дивиденды. У художника, который пишет живопись, конечно, есть опасность быть плохим художником. А у того, кто занимается радикальным искусством, есть опасность быть нераспознанным вообще как художник”.