Читать «Новый Мир ( № 11 2007)» онлайн - страница 238

“Как-то я писал статью об аграмматических стихах Шершеневича в сопоставлении с занимавшим его китайским синтаксисом и эпиграфом хотел взять незабываемо проинтонированные Приговым в одном из его перформансов слова „Э-то ки-тай-ско-е!”, но нигде не мог найти текста, на который сослаться. Оказавшись тем временем в Москве, я решил сделать доклад об этой работе в Институте русского языка. Первым, кого я увидел, приехав на доклад, оказался Дмитрий Александрович (у которого были дела с М. И. Шапиром, увы, тоже уже покойным). Я немедленно спросил его, где опубликовано „Китайское”, и в ответ получил законное разъяснение, что оно не опубликовано и не может быть опубликовано в виде текста, ибо представляет собой оральный акт. Тогда я попросил Д. А. задержаться до начала доклада и, когда я объявлю эпиграф, встать и исполнить его, что он и проделал ко всеобщему и собственному удовольствию”.

“<…> шансы на сохранение в прежнем виде и формате Великорусского проекта (с такими его составляющими, как Великая русская культура, Великая русская литература и т. д.) ничтожно малы. Нынешним наследникам проекта следует объективно и трезво признать смерть прежней России. Это как минимум избавит государство и нацию от затяжных и мучительных конвульсий и позволит найти наиболее скорый выход из тупика. Пока что выходов объективно два. Первый, пассивный, — быть сметенным без остатка иными цивилизациями. Второй выход — „жизнь после смерти”. Или, говоря компьютерным языком, перезагрузка. <...> Выбор есть, но для его реализации необходимо принять факт смерти той России, которую мы знали”.

“Конечно, о том уровне, которого достиг мировой кинематограф в шестидесятые годы, сейчас можно только мечтать. Представляете себе, например, конкурсную программу Каннского фестиваля 1960 года? „Приключение” Антониони, „Девичий источник” Бергмана, „Сладкая жизнь” Феллини, „Баллада о солдате” Чухрая… И это только четыре фильма из двадцати!..”

Говорит Александр Генис: “Он [Юрий Лотман] ведь думал, что открыл некие законы, как Ньютон. А законы можно применять независимо от того, кто их открыл. Нам не важно, кто придумал таблицу умножения, мы можем ею пользоваться. Но законами Лотмана пользоваться не получается: после Лотмана не было никого, кто бы по-настоящему продолжил его дело. <...> А последняя его статья была о семантике смерти — умирая, он писал о том, что означает смерть”.