Читать «Новый Мир ( № 11 2007)» онлайн - страница 189

Веселенькая история… И явно надуманная. Искусственная не только на фоне такого правдивого письма, каким владеет Строгальщиков, но и в пространстве какого-нибудь безоглядно-лихого боевика. Увы, никаким другим способом автор, должно быть, не мог привести компанию к благополучию, а своего центрального персонажа — к благоденствию.

Не слишком ясно и будущее романного “Сибнефтепрома”. В тексте мелькает фраза о том, что запасов нефти в Западной Сибири хватит лет на десять, не больше (Строгальщикову верю как эксперту, хотя, может быть, это с моей стороны и наивно). Что тогда? “Получим площади под разработку” где-нибудь на Среднем Востоке, в Иране, спасем буровиков. “Что, забросим их в пески? — Еще как забросим… Мы еще там побурим… Лет сто”. Это уже нечто вроде смутно-заманчивой “либеральной империи” Чубайса, а что хорошо для нашего “Сибнефтепрома”, хорошо для России (кстати, любимая мысль романно-экономических инструктажей Латыниной, с той разницей, что она ратовала за частновладельческий промышленный капитал). “Национальная гордость великороссов” перемещается в транснациональные компании с преимущественным российским участием. Еще одна из туманных возможностей страны.

Я не знаю, кто и в чем здесь прав. Не знаю, например: российские инвестиции в зарубежный бизнес — это форма вывоза капиталов из страны или прибыток для ее мощи и благосостояния населения? И где в этом случае выплачиваются налоги? Я вообще почти ничего не знаю. Строгальщикову известно необъятно много из того, что для таких, как я, экзотика. Начиная с механики залоговых аукционов в Сибири 90-х годов и кончая тончайшими ритуальными деталями начальственной субординации. Но и ему неведомо будущее. Финал его последнего романа — а это и венец всей огромной эпопеи — говорит не меньше чем о надежде, о растерянности, о невозможности найти ответ на этически нагруженные вопросы.

Но чтение его талантливой и далекой от обольщений прозы на редкость питательно. Он сверху донизу знает не только обстоятельства, в которых живут нынешние русские люди, но и глубинные их реакции на эти обстоятельства, вплоть до подсознательных и коллективно-бессознательных. В своих наблюдениях над неприглядной правдой он чужд всякой брезгливости, но не расстается с компасом стыда. Примериваясь года три назад к тому, чтобы написать о его романном цикле, я выбрала эпиграфом строку Александра Кушнера: “Пригождайся нам, опыт чужой…” Этот широкоформатный опыт, добытый бывалым человеком и думающим художником, еще как пригодится.