Читать «Новый Мир ( № 10 2006)» онлайн - страница 21

Бисэй с последней искрой надежды снова и снова устремлял взор к небу, на мост.

Над водой, заливавшей его по грудь, давно уже сгустилась вечерняя синева, и сквозь призрачный туман доносился печальный шелест листвы ив и густого тростника. И вдруг, задев Бисэя за нос, сверкнула белым брюшком выскочившая из воды рыбка и промелькнула над его головой. Высоко в небе зажглись пока еще редкие звезды. И даже силуэт обвитых плющом перил растаял в быстро надвигавшейся темноте... А она все не шла.

От этого необычайного вечера Костя очень устал. Он ехал домой, держа на коленях кейс с куклой, бутылкой пива, французской булкой и куском “Любительской” колбасы. Нестерпимо хотелось пить. Он покосился на грузную даму рядом с ним: а что, если достать бутылку и прямо из горлышка? “Неудобно как-то”, — деликатничал Костя.

Трамвай постукивал по рельсам, повизгивал колесами на поворотах. Костя стал клевать носом и наконец прижался виском к своему отражению в окне. И тут же увидел сон…

Он в облике льва с коричневой гривой, безумными глазами и возмутительно тонким хвостом. Невозможно представить, чтобы этой веревкой можно было нервно хлестать себя по бокам. Вокруг пустыня. Оранжевая лепешка солнца на синюшных небесах жарит невообразимо. Такие картины с обворожительными уродами писались на клеенке и продавались на рынках. Теперь подобное искусство — большая редкость.

Увидев себя царем зверей, Костя, привыкший гостить в отягченной всевозможной чушью области Морфея, не удивился. Первейшей заботой его было утоление звериной жажды. Поэтому нарисованный охрой Костя все возил и возил лапой по находящемуся у его ног кейсу.

— В чем дело? — спросил кто-то за спиной.

Костя посмотрел через плечо. Интересовался почтенный господин в галстуке и сюртуке: он был схож с членом Государственной думы от какой-нибудь Бессарабской губернии.

— Пи…ить! — застонал Костя сухой пастью, в углах которой скопилась густая слюна. — Отец, ради бога, помоги открыть. У меня там пивко.

— Отчего бы вам самим не отомкнуть этот кофр? — отчеканил незнакомец.

— Я бы не посмел вам досаждать, — хрипел Константин Николаевич, — да этот поганый “Рембрандт” не удосужился нарисовать мне не только когти, но и пальцы. Вот извольте: это разве львиная лапа? Это какая-то ромовая баба.

Вдруг из кейса донеслось:

— Дядя Ваня, это вы?

Господин так и вскинулся; ломая руки, он бросился к кейсу, пал на колени, закричал в крышку:

— Овечка моя, кто посмел тебя заключить в эту темницу?

Из-под крышки ответили:

— Все в порядке, дядя Ваня! Успокойтесь! Здесь бутылка “Жигулевского” и какая-то снедь. Тесновато, только и всего. А разговариваете вы с Константином Николаевичем, моим режиссером.

Глядя подозрительно на льва, господин поднялся с колен, отряхнулся и, чуть поклонившись, представился:

— Штефко, Отто Людвигович. Можно Иван Иванович.

— А Фрол Фролыч можно? — непонятно откуда спросил Шурка.

Штефко и Костя оглядели пылающее пространство, но Шурея не обнаружили.

— Видно, из нынешних, пропащих, — констатировал Отто Людвигович и продолжал: — Я, сударь, должен вас предуведомить: я не позволю ни единой душе, вы слышите — ни единой душе! — тронуть хотя бы мизинцем мою козочку! Вы должны усвоить…