Читать «Новые идеи в философии. Сборник номер 5» онлайн - страница 74

Осознание предмета не влечет за собою изменения в его сущности. И то же самое следует сказать о бытии объектов, о их существовании. Это вовсе не особое свойство предметов, не качество, скрытое в вещах. Когда мы приписываем данной вещи существование, мы ни на йоту не увеличиваем ее содержания, не прибавляем к ней ни одного нового признака. Предмет и существующей предмет – решительно одно и то же. За вычетом всех качеств предмета, не получается в остатке бытия его как своеобразной сущности или деятельности. Чистое бытие существует только в понятии.

Бытие не является объективным содержанием сознания, как например, цвета, тоны, движение; прежде всего оно не является чувственным качеством, чем-то наличным, – переживаемым, оно не «дается», но только «полагается». Бытие, с формальной стороны, – продукт мыслительной деятельности, суждения. Понятие бытия есть только его осадок. Только мышление решает, к чему прилагается характеристика «бытия»; конечно, оно не создает ни бытия, ни сущего, но оно решает, что должно рассматриваться как сущее, что – нет, оно своей оценкой возвышает до бытия. «Бытие» в этом смысле – результат полагания, акта суждения, но полагания не произвольного, не беспочвенного, а обусловленного внешним или внутренним опытом. Бытие имеет свое основание в отношениях объектов, хотя только субъект признает за объектами бытие.

Но что означает «бытие», «существование»? Во время непосредственного восприятия предметов ничто не заставляет нас применять понятие бытия, произносить экзистенциальное суждение. Последнее только следует за восприятием, имея в виду, например, опровергнуть утверждение, что в нашем восприятии не было ничего действительного, что мы подверглись галлюцинации и т. п. Обычно же экзистенциальное суждение относится к мыслимым вещам, к тому, что мы представляем, или же о чем думаем; о них мы, говорим; это существует. Но здесь предполагается уже знание связи объектов в пространственно-временно-причинном порядке, знание «мира», и здесь уже, хотя и не всегда в виде понятий, проводится различие между внешним и внутренним миром, на основании различия отношений между содержаниями сознания. Действительная вещь не то, что ее образ в воспоминании, ее можно трогать, двигать, она оказывает нам сопротивление, мы можем всегда вернуться к ней и находим ее неизменной. Она имеет иное значение, иную ценность для нашей жизни, чем образ памяти, она находится в ином отношении к нашей воле и поведению. По временам наблюдается тождество между образами и действительными объектами. Но опыт, собственный или чужой, направляет наш взгляд, помогая найти признаки, которые в этом частном случае не могли бы принадлежат несуществующему образу.