Читать «Новые идеи в философии. Сборник номер 4» онлайн - страница 75

Но и этого знания жизни сознания недостаточно еще для решения задачи психофизиологии. Психофизиологу нужно еще знать, какая связь процессов мозга в целом и в частностях параллельна связи жизни сознания. В таком случае ему нужно также знать, какого рода эта последняя связь. И связь, о которой здесь идет речь, не есть та непосредственно переживаемая связь мотивации, о которой мы говорили выше, а это – причинная связь. Только ознакомившись с причинной связью, существующей между переживаниями сознания индивида, психофизиолог вообще в состоянии поставить вопрос, какая причинная связь между физическими процессами в мозге параллельна такой причинной связи.

Другими словами, это означает, что психофизиологу для решения его задачи необходимо быть знакомым со всей описательной и причинно-объясняющей психологией, т. е. со всей психологией, которую мы привыкли называть этим именем.

Таким образом нельзя сказать, что психология и психофизиология суть две науки, параллельные друг другу и дополняющие друг друга. Нет, психофизиология есть с одной стороны, поскольку она есть физиология, специальная естественнонаучная дисциплина, но с другой стороны она всецело зависит от психологии. Она шага ступить на может, если ей не предшествует психология, освещая ей путь своим факелом. Она с одной стороны естественно-научная дисциплина, а с другой стороны прикладная психология, физиологическая – интерпретация полученного независимо от нее психологического познания.

Но поскольку эта предпосылка психофизиологии есть налицо, т. е. поскольку психология, самостоятельно идущая своим собственным путем, свое дело сделала, может и должна пойти самостоятельно своим путем и психофизиология. Тогда она находится уже в такой сфере, которая лежит совершенно за пределами сферы психологии. Это, однако, не исключает некоторой личной унии между обеими науками. Самое лучшее, конечно, было бы, если бы психолог вместе с тем был также и хорошим физиологом, или наоборот, т. е. если бы один и тот же ученый чувствовал себя как дома, в обеих этих, по сущности своей абсолютно несравнимых сферах действительности, характер и способность наблюдения, как и научного обобщения в которых столь несравнимы между собой. Примеры таких обобщающих умов, хотя редко, но бывали. Но когда этого условия нет налицо, психолог хорошо сделает, если он будет соблюдать величайшую осторожность в оперировании физиологическими понятиями, за которые он не может сам взять на себя полную ответственность. И то же следует сказать о случае обратном.

Психически реальное, которое причинно объясняющая психология должна мысленно класть в основу явлений сознания, душа, душевные процессы и предрасположения и т. д. – все это, взятое само по себе, есть некоторый X. Психолог не знает, что оно такое есть в себе. Он познает только закономерность психических процессов. Все понятия, которыми он пользуется, служат исключительно для обозначения этой закономерности. Никто не высказывает что-либо о сущности этого психически реального. Но и физиолог не знает, что такое мозг в себе; и он познает только закономерности процессов мозга. И все психофизиологические понятия, как, наконец, и все естественнонаучные понятия вообще обозначают только закономерности процессов в предметно-реальном мире. Никто ничего не может сказать о том, что есть реальное в себе. И, если отвлечься от закономерности процессов в материальном мире, то «материя», как и «энергия», есть слово без всякого содержания.