Читать «Новые идеи в философии. Сборник номер 4» онлайн - страница 5

Абстрактные моменты в своей неопределимой совокупности составляют конкретно действительное, т. е. качественно определенную часть времени или пространства. Тут опять может и должно возникнуть сомнение, каким образом абстракция, качество, может наполнять пространство. Это невозможно; для этого оно должно было бы стать протяженным, следовательно, не быть абстракцией. Высказывать такие сомнения – это значить превращать то, что я нахожу, анализируя действительность, в реальный процесс, как будто бы абстрактное качество существовало прежде само по себе (как конкретное), а затем очутилось передо задачею стать протяженным. Ничего подобного не совершается в действительности; на деле пространственно определенное качество или качественно определенная часть пространства, т. е. неопределимая совокупность есть конкретная действительность, а каждая составная часть сама по себе есть абстракция. Если освоиться с этим простым положением, то не будет казаться противоречием, что «красность» или «цветность» в трех местах есть не тройное, а одно и то же, хотя и существуют три красных или три цветных места.

Цветность и красность есть конкретно действительное только в данном красном месте и в данное время; если же я противопоставляю ее данному месту (с целью представить также и этот абстрактный момент численно-множественным), она тотчас становится одною.

Это напоминание о сущности подлинного родового понятия поможет нам понять, что такое сознание вообще и его отношение к индивидуальному сознанию.

Я указал на собственное сознание, как на первое единственно действительное бытие, и назвал его индивидуальным сознанием. «Индивидуальным» я прежде всего объявляю все то, что каждый думает, когда, говоря о себе, употребляет словечко Я, например, когда рассказывает о своем детстве: «Я был шаловливым мальчиком»; или говорит о своем будущем: «Я покину место своего жительства, Я изберу себе другую профессию», или когда рассказывают: «Я видел, заметил это, думал при этом о том-то, имел такое-то намерение, Я такого-то мнения, Я решился и т. д.

Вследствие своей самодостоверности и самосозерцания, это Я не чувствует потребности в определении самого себя. Оно вполне уверено, что оно есть нечто иное, чем мир вещей, в котором оно находится; хотя я неопределимым образом бесконечно ближе к «собственному телу», чем ко всем другим вещам в пространстве, оно все-таки отличает себя от тела, как обладатель ео ipso – от вещи («собственного» тела), которою он обладает; оно совершенно уверено, что в окружающем мире существуют другие человеческие тела, в каждом из которых тоже находится другое Я точно так же, как в его собственном теле; и это Я так легко и верно отличает себя от всего остального, что возможность ошибки совершенно исключается. Я сознает себя заполняющим своею жизнью вполне определенную часть времени, в которое оно вступило в совершенно определенный момент; оно сознает себя заполняющим своим телом вполне определенную часть пространства; то же самое оно знает и о каждом другом Я. И пока Я живет, имеет переживания и эти переживания в своем целом составляют его жизнь, оно сознает себя субъектом, переживающим носителем этих определений, одним и тем же Я среди всех изменений. Измениться, стать чем-то другим и все же остаться тем же самым, – все это не является проблемой для непосредственного сознания. Каким образом изменяющиеся определения согласуются с тем, что в них всех есть одно и то же и принадлежат именно этому одному, – не может стать вопросом, так как сами эти определения не могут существовать и даже немыслимы без Я, которое ими определяется и которое их сознает как свои определения; и с другой стороны это Я в такой же мере немыслимо без них. Но Я все-таки отличается от них, как носитель, как нечто, обладающее определениями, – от самого определения, как определяемое, как то, что есть всегда одно и то же.