Читать «Новые идеи в философии. Сборник номер 3» онлайн - страница 60

Во-вторых, нужно раз и навсегда помнить, что акт «мнения» общего (а равно и само это общее) принципиально отличен от акта созерцания, на котором он тем не менее психически держится. Созерцание есть акт индивидуальная «мнения», «мнящего» индивидуальные предметы. И потому «созерцать – значит, именно не мыслить». По отношению к мышление, т. е. «мнению» общего, созерцание может играть лишь роль чувственно осуществляющего смысл акта, иллюстрации, наглядного подтверждения, экземплификации. Мыслительный акт обладает по отношению к созерцанию полнейшей первичностью и самостоятельностью, выявляя «общие предметы», только феноменологически (а не существенно, т. е. не логически) опирающиеся на чувственно-созерцательный акт. В-третьих, нужно раз и навсегда провести различие между отвлеченными или несамостоятельными признаками (чертами, содержащими, моментами) какого-нибудь предмета и родом (общим понятием, общей идеей, идеальным единством), как таковым, являющимся во всем своем целом отдельным «общим предметом». Соответственно необходимо различать между актами узрения отвлеченных черт предмета и актом узрения рода, как единой идеи. Этим вводится самое важное различие, господствующее в сфере понятий абстракции и абстрактного и вместе с тем выясняется подлинный и непосредственный их смысл. Собственно говоря, «мнение» несамостоятельных признаков есть только «выделение» или подчеркивание индивидуальных свойств предмета: оно не осуществляет настоящих общих понятий, не постигает рода в его целом. Настоящим актом абстракции является только акт, который «мнит» непосредственно само общее, как таковое. Только такая абстракция своим предметом имеет то логическое, о котором трактует чистая логика. И вместе с тем только она соответствует традиционному (хотя и столь оспаривавшемуся) взгляду на общее.

4. Однако, и будучи взята, как «мнящая интенция», направленная на общее, абстракция не свободна при ближайшем ее рассмотрении от двусмысленности. Ибо не одно и то же, будет ли под нею разуметься тот акт, который только связывает непосредственно общее имя с родовым единством и в котором общее является только предметом сигнификативной, т. е. обозначительной интенции, т. е., так сказать, «замышляется», или же тот акт, в котором общее не только сигнификативно «задумано», но и осуществлено, т. е. «дано», «присутствует» с очевидностью. Лишь этот последний акт абстракции, представляющей собою идеирующую или генерализирующую абстракцию, является характерной чертой логического мышления. Общее в нем «мнится» уже не только чисто-мысленно, но мысленно-созерцательно, т. е. познавательно (в полном смысле этого слова). Разумеется, этим нисколько не нарушается вышеупомянутое противопоставление мышления и созерцания, ибо при идеирующей абстракции дело идет не о чувственном созерцании, способном служить ей лишь внешней базой ее осуществления, лишь внешней и случайной иллюстрацией ее предмета, а о сверхчувственном (общем, категориальном или идеальном) созерцании, о созерцании, так сказать, второго порядка, которое является непосредственным осуществлением «задуманного», адекватным его поставлением. «В акте абстракции, который для своего свершения не требует непременно обозначения, данным для нас является само общее: мы мыслим его себе не чисто обозначительным путем, как в случае простого уразумения смысла общих имен, а схватываем его, созерцательно овладеваем им. И говорить здесь о созерцании или, точнее, о восприятии общего, поэтому, вполне позволительно». Идеация есть, значит, акт созерцательной мысли, акт подлинного сущностного постижения. И только в ней открывается познанию чисто-логическое, как таковое, в своих элементах-истинах и ими управляющих законах.