Читать «Нищета историцизма» онлайн - страница 30

Историцист утверждает, что, помимо этой главной линии критики, имеются и другие основания для того, чтобы технологические социологии были отвергнуты. Например, они с пренебрежением относятся к таким аспектам социального развития, как новизна. Идея рациональном, на базе науки, конструирования новых социальных структур предполагает, что новый социальный период можно создать приблизительно в том виде, как он планировался. Однако, если план основан на науке, игнорирующей [важнейшие] социальные факты, можно будет объяснить только новизну иного расположения [частей], но не существенно новые черты (см. раздел 3). Известно, однако, что новизна нового периода является подлинной и существенной, и этот аргумент превращает любое детальное планирование в пустое занятие, а любую науку, на которой оно основывается, делает неистинной.

Эти историцистские соображения относятся ко всем социальным наукам, включая экономику.

Экономика, таким образом, не может давать никакой информации, касающейся социальной реформы.

Только псевдоэкономика занимается поиском оснований для рациональном экономического планирования. Что касается экономики как науки, то она выясняет движущие силы экономического развития в различные исторические периоды. Благодаря ей мы сможем увидеть очертания будущих периодов, но она не станет разрабатывать и осуществлять детальный план нового периода. Что верно для всех социальных наук, то должно быть верным и для экономики. Ее конечной целью может быть только открытие "экономического закона движения человеческого общества" (Маркс).

17. Социальное изменение: интерпретация versus планирование

Историцистские взгляды на социальное развитие нельзя назвать фаталистическими, не ведут они и к бездеятельности. Напротив, большинство историцистов испытывают склонность к "активизму" (см. раздел 1). Согласно историцизму, наши желания и мысли, мечты и рассуждения, опасения и знания, наши интересы и наша энергия — все это силы в развитии общества. Дело не в том, что ничего невозможно сделать, а в том, что ни мечты, ни конструкции разума никогда не претворяются согласно плану. И эффективны только те планы, которые совпадают с главным течением истории.

Совершенно ясно, какого рода деятельность историцисты считают разумной. Разумна та деятельность, которая не противоречит и даже способствует предстоящим изменениям. На научном прогнозе можно основать только одну деятельность — социальное акушерство.

И хотя никакая научная теория не может прямо способствовать деятельности (она может только не рекомендовать какой-то деятельности как нереалистической), косвенным образом она способна вдохновить тех, кто чувствует, что обязан что-то изменить. Историцизм дает нам такого рода вдохновение. Человеческому разуму отводится особая роль; только научное мышление, только историцистская социальная наука способна указать направление разумной деятельности, желающей совпасть с направлением грядущих изменений.