Читать «Николай Гаврилов. Разорвать тишину» онлайн - страница 10

Через годы от безумного предприятия купцов Елизаровых остались только прогнившие стены срубов, чья-то просевшая могила, да сваи разрушенного причала, нелепо торчащего из ила и грязи. Время заботливо отсеивает призрачные прожекты…

Глава 4.

Ранним утром, в двадцати верстах от берега Оби, в глубокий сон Кузьмича ворвался чужой угрожающий звук. Еще не открывая глаз, на границе между реальностью и снами, какая-то часть его сознания попыталась определить источник странного звука, но определить было невозможно. Глухой рокот заполнил собой оба мира.

– Обь вскрылась, – раздался где-то рядом голос топографа, и Кузьмич окончательно проснулся. Степан уже успел вскочить на ноги и напряженно всматривался в сторону реки, словно надеялся что-то увидеть в густом тумане.

Низкий, тяжелый гул стоял над всей долиной. Далекие пушечные раскаты сливались в один непрерывный рокот, и людям казалось, что гудит сама вселенная. В двадцати верстах пришли в движение огромные ледовые поля, многотонные льдины с оглушительным грохотом и треском лезли друг на друга, создавая громадные заторы. И береговой припай, еще вчера ровный и надежный, покрылся высокими торосами, словно какая-то ведьма бросила на поверхность льда сказочный гребешок. А возле самого берега, расширяясь все больше и больше, расходилась полоса темной воды. Теперь стало невозможным добраться до угрюмого безымянного острова. На него можно сколько угодно смотреть с берега, но перебраться через затоку уже было нельзя. Основная цель экспедиции превратилась в недостижимую мечту.

– Обь вскрылась, – сиплым от сна голосом повторил топограф. Уполномоченный тоже проснулся и, сбросив с головы полушубок, еще не соображая, что к чему, потянулся за портсигаром. Сейчас он мало напоминал того, уверенного в себе хозяина чужих судеб, в новенькой гимнастерке и чистом нательном белье. Болотная грязь въелась в кожу, на руках россыпью краснели прыщи, заросшее щетиной лицо осунулось и потемнело, а в глазах все чаще читалась пустота. Несмотря на то, что ему не приходилось со слегой в руках разведывать дорогу во мхах, проваливаясь по грудь в черную талую жижу; не приходилось тащить на себе лишние мешки и готовить место для ночлегов, он уставал больше всех и часто срывался на крик.

– Что будем делать? – спросил его охотник. Чекист как-то неестественно закашлялся и посмотрел на топографа.

– Дойдем до фактории, составим карту береговой линии. А там посмотрим, – ответил топограф, стараясь придать своему голосу уверенность.

– Какая карта? Каждый день на счету, вы что, не понимаете? – со злостью крикнул Степан, но топограф только грустно усмехнулся и, молча, стал собираться в путь. Кузьмич тоже поднялся и принялся разводить потухший костер. Они не могли решить иначе, решение было уже давно принято где-то в прокуренных кабинетах районного ОГПУ, а может, и выше, и им оставалось только выполнять чужую волю. Вопреки здравому смыслу они пойдут дальше. Для чего? Для описания устья Назино? Охотник тяжело вздохнул. Таежная река Назино, полноводная, с сильным течением среди каменистых распадков, в долине Оби распадалась на сотни заросших камышом проток, еще больше заболачивая недоступные берега великой реки. Заносить на карту каждую протоку было бессмысленно. Кому, как не топографу, это знать?