Читать «Неувядаемый цвет. Книга воспоминаний. Том 1» онлайн - страница 43

Николай Михайлович Любимов

– Что это вы здесь, мадам, прогуливаетесь? – обратился к ней Женя.

Дама молча продолжала идти по дорожке.

– А нельзя ли вас, мадам, по роже смазать? – еще более изысканно, вежливым тоном, в котором, однако, слышалось холодное бешенство, после паузы снова обратился к дачнице Женя и соскочил с забора.

Дама после рассказывала об этой мимолетной встрече со смехом. Она сочувствовала Жене и отдавала дань его светской манере обращения.

«Второступенцы» ходили друг к Другу на именины, танцевали вальс па-д’эспань, краковяк, польку-кокетку под аккомпанемент садившегося за пианино, если у хозяев был инструмент, или игравшего на собственной гармонии моего одноклассника Бори Соколова по прозванию Богыс Палыч, которое он заслужил своим грассированием, но в котором своеобразно выражалось нами и уважение к свойствам его хорошей души; водили хороводы и пели:

Ах ты, зимушка-зима!Зима лютая была,Закурила, замелаВсе дорожки и пути,Все дорожки и пути —Нельзя к милому пройти,Я дорожки размету —Сама к милому пройду.Сте́лю, сте́лю, постелю́Постель пуховую.Кого, верная, люблю,Того расцелую.

С этими словами девочка, ходившая внутри хоровода, едва касалась губами щеки своего избранника или клала ему руку на плечо и становилась на его место в круг, и теперь уже он ходил внутри круга, и песню пели от его имени:

Сам я к миленькой пройду…

Другая песня кратчайшим путем вела к желанной цели:

У попа на крышеЗавелися мыши.Один мыш околел,Целоваться всем велел.

Пели хоровые песни.

Пели частушки:

Один Коля дрова колет,А другой дрова кладет.Один Коля Нюру любит,А другого зло берет.

Подобные увеселения доставляли удовольствие даже старшеклассникам.

В перерыве между играми и танцами пили чай с пирогами и с вареньем. (То были уже годы НЭПа.) Вплоть до окончания школы ни на одном сборище, включая выпускной вечер, никто из нас не понюхал не только водки, но и вина.

Уже в пятом классе мальчики начинали ухаживать за девочками. Вспыхивали и гасли увлечения, тянулись романы. Да и что за отрочество и за юность без увлечений и романов? Но все это не выходило за рамки строгой платоники.