Читать «Нет ничего сильнее любви» онлайн - страница 16

Галя тоже к отцу не выходила, а вот Андрей выбегал. Выбежит, и они отправятся в парк погулять. Андрюша вернется, закроется в комнате и до ужина не выходит. Вот так однажды он вернулся, посидел в своей комнатке – квартира у Веры Петровны, дочери знаменитого психиатра, а ныне физиотерапевта на пенсии, была пятикомнатная, переделанная из четырехкомнатной, так что места хватало всем, – вышел к ужину и спрашивает:

– Мама, а почему на тебе клейма ставить негде?

Инна едва не давится таблеткой для повышения кислотности желудка, а Андрей продолжает:

– Папа сказал, что ты спишь с милиционерами и кавка… кавка… ну, они апельсины на базаре продают, – и глупо улыбается.

Почему взрослый мужчина сказал ребенку эту чушь – понять невозможно. И почему выбрал представителей именно этих профессий – тоже загадка. Хотя, зная Сергея, нельзя не заметить его робко-трусливую ненависть к ментам и завистливую к торговцам… А ведь в девяностые сам обувью торговал.

– Ты говоришь глупости, – спокойно произнесла Вера Петровна, больше всего опасаясь, чтобы эти глупости не застряли в мальчишеской голове, – жаркое добавить?

Но они таки застряли. И преобразовались сначала в тихое и боязливое, а со временем обретшее голос, но по по-прежнему боязливое неуважение к матери.

Инна терпела, но препятствовать общению сына с бывшим мужем не могла, да и не хотела, видя в разводе преимущественно свою вину. Галка считала, что мама совершенно не виновата, но, видимо, такая уж у Инны жертвенная душа… Когда Инна вышла за Вадима, Андрею было четырнадцать, и к неуважению добавилась агрессия, очень похожая на медленно просыпающийся вулкан, булькающий и внушающий окружающим ощущение неотвратимой опасности. В чем это проявлялось? В Андреевом красноречивом молчании. В скрытой враждебности. В стремлении поскорее выпорхнуть из гнезда, вернее, переехать к отцу – тот все еще жил со своей матерью в просторной квартире. Но Сергей не спешил принять сына: мол, после моей смерти все тебе останется, а пока не мешай наслаждаться свободой. Да, он был свободен – женщины в его доме не задерживались. Уходили не оборачиваясь. Некоторые – с громкой руганью, отскакивающей от стен подъезда, о чем Инне докладывала бывшая соседка. А от обязательств перед детьми его освободила сама Инна – не подала заявление на алименты. Адвокат говорил, что она поступает крайне глупо: мол, двое детей, вы имеете право на часть его недвижимости. Инна же любого присутствия Сергея в своей жизни избегала. Бывший и его мать таким поведением были крайне озадачены и знай себе повторяли: ничего, придет время, и эта тварь приползет на коленях. Но время шло, а «тварь» не приползала – она раз и навсегда закрыла за собой дверь. Для Инны Сергея больше не существовало. Откуда вчера еще слабая, забитая женщина нашла в себе силы распрямить плечи и взлететь, неизвестно, но даже в самое трудное время, когда она голодала в прямом смысле, а у детей в тарелке во что бы то ни стало золотилось хорошо прожаренное куриное крылышко, у нее и в мыслях не было искать помощи у бывшего.