Читать «Неприкаянное Племя: Сурвивалист» онлайн - страница 62

Подойдя к карете и поклонившись, Харальд протянул руку в сторону лощины на склоне ущелья, где не росли деревья, а земля была явно утоптана:

- Мисальдер, следопыты, которых мы посылали в разведку после набега, обнаружили в этом месте тёплую золу и остатки туш. Они проследили весь путь похитителей и нашли место стоянки, но сами бандиты успели скрыться. Несомненно, они все время кочуют с места на место.

Я оглядел ущелье, прикрыв глаза ладонью от солнца. По случаю, на мне был одет самый богатый наряд с узорной вышивкой на манжетах и с поясом, сплетённым из яркой кожи болотной гадюки. Шёлковая чалма прикрывала мою голову, а на шее висело тончайшее нефритовое ожерелье, отполированное лучшими мастерами гномов. И хотя мой наряд больше подходил для какого-то светского мероприятия, я был серьёзен и собран, когда спросил:

- Вы ожидаете нападения?

- Не знаю. - Харальд снова обвёл ущелье пристальным взглядом, словно надеясь различить спрятавшихся разбойников. - Но мы должны быть готовы к любому повороту судьбы. Все время нужно помнить, что враги, возможно, наблюдают за каждым нашим движением.

- Правильно, - сказала я. - Пусть водовоз откупорит бочонок с водой. Солдаты и погонщики могут промочить горло на ходу. А когда доберёмся до родника, сделаем вид, будто останавливаемся для того, чтобы напиться. Тогда мы будем казаться более уязвимыми, чем на самом деле.

- Как прикажешь, мисальдер. А я подожду здесь тех, кто идёт за нами. Начальника каравана будет изображать Олег. - В его обычно бесстрастных глазах засветилась забота, и он тихо добавил: - Будь осторожен, брат. Ты очень рискуешь.

- Все мы рискуем, - спокойно ответил я.

Побратим улыбнулся, без лишней суеты отдал необходимые распоряжения. И вот уже юркий водонос, позвякивая флягами, которыми был увешан, протискивался сквозь ряды солдат, предоставляя каждому возможность утолить жажду, причём делал это с таким проворством, которое достигалось лишь долгими годами походной жизни. Потом Олег по сигналу Харальда дал команду трогаться с места. Закричали погонщики, заскрипели колеса и тучи пыли поднялись над дорогой. Фургоны двинулись к перевалу, миновали его и начали утомительный спуск в ущелье. Только очень опытный разведчик сумел бы заметить, что в отряде, покинувшем место привала, стало одним солдатом меньше, чем до остановки.

В дороге меня больше всего злило не постоянное ожидание неизвестно чего, а одиночество. Как только закрывалась дверь кареты, я оставался наедине со своими мыслями и возвращался к беседе с Ярославой в оранжерее. Как она могла? Почему Яри так поступила? Неужели она меня не любит? Эти и подобные мысли роились в голове, причиняя нестерпимую, почти физическую боль. Я их старался гнать, но с каждым километром дороги только больше погружался в отчаяние и острее ощущал одиночество.

- Мы разлучаемся со сказками...

- Прошу, стань мудрей меня, стань ласковей. - Тихо провыл я, боясь, что моё горе вырвется наружу. Ненавижу одиночество, лучше уж бой.

Дорога за перевалом была неровной и каменистой. Людям и животным приходилось ступать крайне осторожно, все время глядя под ноги. То и дело кто-то оступался на неустойчивой глыбе; мелкие камешки выскакивали из-под сапог и с шумом катились по склону. Харальд не стал упоминать о трудностях перехода, но я знал, что следующие за нами солдаты не могли пройти той же дорогой и остаться незамеченными: им придётся сделать крюк и добраться сюда под прикрытием леса. Пока они не займут позицию чуть позади передового отряда, караван остаётся столь же беззащитным, как индейка на птичьем дворе, когда к ней приближается повар с мясницким ножом.