Читать «Непобедимая и легендарная (Записка 4)» онлайн - страница 2

С момента выдачи оружия до момента сдачи его в оружейку не разрешается расставаться с ним ни на секунду - в буквальном смысле. Спишь клади под голову, идешь в туалет - вешай на гвоздик, а если заболел и тебя увозят в больницу - то тебе положат ружье на носилки.

Говорят, что в случае утери оружия суд влепит 10 лет тюрьмы без долгих размышлений. Причина - потерянное оружие может попасть к арабским террористам и из него будут убивать наших. Нас так выдрессировали, что если вышел из палатки на 15 метров без ружья, то уже чувствуешь, что чего - то не хватает, и бежишь обратно, пока никто из командиров не увидел - а то живо получишь наряд вне очереди.

Кстати, мне очень понравилась винтовка М - 16 - легкая, удобная для переноски, с точным боем. Есть в армии еще несколько автоматов, один из них Галиль - нечто вроде Калашникова, но несколько измененный, и знаменитый автомат Узи. Последний мне не понравился - короткий, тяжелый, очень небезопасный. Если его уронить на пол, он может выстрелить, несмотря на все предохранители.

Командиром взвода у нас была довольно милая интеллигентная девочка - лейтенант, лет 20. Она понимала, с кем дело имеет, и нас старалась не обижать. А вот командиром отделения дали пигалицу метр с кепкой, лет 18, которая некоторым из нас годилась в дочери. Она, по-видимому, страшно комплексовала по этому поводу, пытаясь компенсировать недостаток авторитета грозными криками и угрозами. После двух - трех ее попыток поднять на нас голос нам это надоело, и мы попросили начальство убрать ее из командирш. После этого нам дали другого - молодого парня - сержанта, полного пофигиста, кстати, родом из Грузии, и с ним мы жили душа в душу до конца сборов.

Из - за нашего предпенсионного статуса особенно нас не гоняли, единственной неприятностью был недосып - все три недели мы спали по 6 часов в сутки. Поэтому стоило нашим командирам нас усадить - в тень прямо на песочек, как тут принято, и начать какое ни будь занятие, как тут же раздавалось легкое сопение, плавно переходящее в храп. Это очень нервировало командование, нас тормошили, но помогало ненадолго. Занятия проводили с утра до отбоя, с 5 утра до 11 вечера, с перерывами на еду. Личного времени было около часа в сутки. Кстати, еда была вполне сносная, достаточно обильная и съедобная. Постоянно было мясо, салаты из овощей, давали и фрукты. По сравнению с советской армией - просто ресторан.

Постепенно наш взвод стали ставить и в наряды по базе. Тут нас ожидал еще один сюрприз. Оказывается в израильской армии очень смутно представляют, что такое часовой и как он должен себя вести на посту. Часовые курят, едят на посту, рассказывают друг другу анекдоты. Однажды вечером я видел, как парень - сержант - начальник караула на воротах базы, во время своего дежурства подогнал поближе к воротам свою машину и пол-дежурства ее любовно мыл и протирал под громкую восточную музыку из приемника. То есть в уставе вроде бы записано, что нельзя это все делать, но всерьез это не воспринимается.