Читать «Непобедимая» онлайн - страница 32
Борис Никольский
Я наклонился к нему. Позвал. Тронул за плечо.
«Просто Федя» застонал.
— Ты чего, Федя? Ранен?
Он промычал что-то… Слов было не разобрать.
Подбежала девушка-санинструктор, присела на корточки. Сказала:
— Осколком в спину.
Она проворно ножницами стала разрезать Федину шинель на спине.
«Просто Федя» открыл глаза, сказал хрипло:
— Полегче. Шинелка новая, — и закашлялся хрипло.
— Помалкивай! — несердито прикрикнула девушка на Федю. И стала его перебинтовывать.
Потом «просто Федя» спросил:
— Целый?
— Целый, — сказал я. — Ты ж мой осколок на себя принял.
«Просто Федя» чуть улыбнулся:
— Солдатское дело. Сочтемся… А я живучий. Третий раз ранен.
Принесли носилки. Уложили на них «просто Федю». Кругом столпились молчаливые люди. А он шарил взглядом по лицам, искал кого-то…
— Погодите, — сказал я санинструкторам. — Погодите его нести. Я сейчас.
Пробравшись сквозь людское кольцо, я заорал во всю мочь:
— Галя! Галя Синицына!
И когда она вышла из-за деревьев, я схватил ее за руку и потащил:
— Идем скорее! Федю ранило.
«Просто Федя» лежал на носилках. Лицо его было бледным и очень усталым, и только глаза искали, искали кого-то, а когда приметили подбежавшую Галю Синицыну, замерли и стали большими-большими.
— Вот так, товарищ Галя Синицына…
— Как же это, Федя, голубчик?..
— Война. А на войне, бывает, и убьют ненароком, не то что ранят… Спасибо вам за все. За душу вашу.
— Да что вы, Федя… Это… это вам спасибо… за душу… — губы Синицыной дрожали. Она покусывала их, сдерживая слезы. И все бормотала: — Как же это так… Как же это…
Санинструкторы подняли носилки.
— Погодите! — крикнула Синицына. — Товарищи, у кого есть бумага и карандаш. Скорее!
Несколько рук протянули ей карандаш и листки из записных книжек. Она взяла не глядя. Кто-то подставил планшетку. Синицына нацарапала несколько слов на бумажке, сунула бумажку в неподвижную темную руку «просто Феди».
— Вот, будете в Москве… Это мой адрес и телефон. Слышите, Федя?
— Ясное дело, — сказал «просто Федя». — Я живучий.
Его унесли.
Плохо мы играли последние спектакли. Тяжело. Без подъема. Очень не хватало нам нашего «просто Феди». Его открытых глаз, его доброго сердца, его умных, работящих рук.
Так я с ним больше никогда и не свиделся. Только почему-то верю, что жив он. Жив. Такие не должны умирать.
БОРИС БЛАГУТИН
ЖЕНЬКИНА ПУШКА
Это случилось четверть века назад. В далекий сорок первый…
По лесной вырубке понуро брели солдаты, на ходу покачиваясь из стороны в сторону. Лица серые, будто мукой припорошены, веки красные, воспаленные. Только кто закроет глаза — окрик:
— Не спать!
Спохватится солдат — и верно, уснул на ходу.
— Пятый день по России топаем, а своих не догнать… Кругом немцы, — ворчал боец Веткин с серебристо-белой полосой в волосах, точно кто кистью провел. — Так, чего доброго, и до Москвы пёхом…
— Разговорчики! — прикрикивал старший сержант Мухин, который остался за командира полка вместо убитого майора Ланского.
В обожженном солнцем сосняке стучали дятлы, гонялись за мошкарой белогрудые стрижи. Пахло смолой, прелым листом.