Читать «Ненужные» онлайн - страница 104

Милиционер даже не заметил, как его руки задрожали, и палец нажал на спусковой крючок. Автоматная очередь сбила Вадима с ног, он выронил нож и отвертку, падая наземь. Боли не было, хотя пули продырявили его насквозь. Лежа в луже собственной крови, он закрыл глаза, чувствуя, как жизнь медленно уходит из его изломанного тела. Бесы не сделали его неуязвимым, они лишь подтолкнули его к финалу, обещая свободу, но даря только безумие и одиночество. Вадим закашлялся, сплюнул кровь и умер, обратив остекленевший взгляд внутрь себя, туда, где завывали бесплотные твари. Они покинули оболочку вскоре после того, как сердце перестало биться, но никто этого не заметил.

Город не заметил очередной смерти – есть вещи, на которые лучше не обращать внимания. А его вечно голодные дети вернулись на время в ту выгребную яму, из которой выползли. И все вроде сделалось опять нормальным – на первый взгляд и до тех пор, пока бесы не потребуют новой жертвы. Что-то подсказывало, что ждать этого придется недолго.

Выходной

И день этот, хоть и начинался вполне обычно, был совершенно иным, отличным от остальной суточной вереницы, складывающейся в горячие летние декады, ослепленные солнцем и радостью вернувшейся жизни после полугодового ледникового периода; и утро казалось пропитанным запахами давно ушедших за край горизонтов памяти ощущений, таких ярких и реальных, что они становились источником невыразимых страданий; и звуки большого просыпающегося дома теперь слышались совсем по-другому, словно приходили из иных планов и слоев, где являлись элементами нечеловечески прекрасной музыкальной какофонии, доводящей слушателей до экстаза. Все это наполняло его томительным ожиданием предстоящих перемен, чего-то непоправимо огромного, великолепного, сверкающего, как драгоценности в бриллиантовой подвеске. Что-то должно было произойти – хорошее или плохое, какая разница? Оно станет избавлением от привычной повседневной хандры, укажет новые пути и предоставит недоступные возможности, от которых можно потерять голову. Уже скоро, совсем скоро.

Игорь вышел из дому в полдвенадцатого, шаркая по расколотому асфальту стертыми зелеными сланцами. Его голова была запрокинута вверх, к безупречно синему, переливающемуся всеми оттенками морской прохлады небу, и временами начинало видеться, как из этой бездонной глубины навстречу пыльному городу ныряют стаи дельфинов и русалок, громко распевающих на своем чирикающем языке. Они касались пылающего лба Игоря влажными плавниками, остужая внутренний пожар. Под этими прикосновениями муки истаивали, растворяясь в тяжелом мутном фоне многотысячной толпы, уныло колыхающейся в знойном июльском мареве, и тогда Игорь ощущал себя почти человеком. Но спустя мгновение миражи исчезали, возвращая боль на ее законное место. Игорь не сопротивлялся, зная, что в происходящем есть некая высшая справедливость, не терпящая препятствий. Он смирился с ней и принимал наказание абсолютно покорно, как мученик, свято верующий в искупление.

Возле дверей магазина топтались испитые завсегдатаи водочного отдела, рядом, на трамвайной остановке, лежал бездомный в рваной майке-алкоголичке. Левая его ступня была босой, на правой болтался черный от грязи ботинок. Бездомный тяжело дышал, отвисший живот ходил ходуном, точно внутри искал выход созревший эмбрион.