Читать «Нельзя забывать (повести)» онлайн - страница 57

Надо было найти какой-нибудь поезд, идущий хотя-бы до Новосибирска. Спрашивал всех подряд. Потом нашел подходящий поезд, но в него невозможно было втиснуться. Две пожилые женщины в форменных халатах (как выяснилось в разговоре, библиотекари из Москвы) заняли тамбур пассажирского вагона и ехали стоя.

Они согласились потесниться, но с условием, что я до Новосибирска буду кормить их. Сделка, естественно, не состоялась…

Здесь, в Челябинске, в огромном лабиринте чего-то ожидающих вагонов, я случайно наткнулся на эшелон выселенных немцев. Их под конвоем везли куда-то на Восток. Между прочим, конвоиры их не притесняли — разрешали свободно бродить по станции. Немцы ехали «богато» — у них в вагоне стояли кадки с соленым мясом и салом. Парни окружили меня, расспрашивали. Все хорошо говорили по-русски. Звали с собой. Мне очень хотелось поехать с ними, но я отказался: их везли неизвестно куда, а мне нужно было в Томск и только в Томск.

В конце концов, после долгих скитаний, мне удалось втиснуться в пассажирский поезд, который следовал до Новосибирска. Ехали на этот раз быстро, но, как и раньше, нечего было есть. Совсем нечего.

В Новосибирск мы прибыли в октябрьские праздники. На перроне под стеклом витрины помещалась газета. Я прочел, что торжественное собрание состоялось в Москве, на станции метро «Маяковская». Я хорошо помню эту станцию.

Огромный новосибирский вокзал несколько подавил меня. Высоченные потолки-своды, как в церкви. И везде толпы народа. Пойдешь — ступить негде — весь пол устлан людьми…

Неуютность усиливалась еще тем, что спуталось время. Я совсем потерял координаты: на моих наручных часах — саратовское время, на вокзальных — железнодорожное, и еще на одних — местное. Три времени, а сколько же сейчас в действительности?

На втором этаже помещалась столовая-ресторан. Вход в него только по военным билетам. Аппетитно пахнет щами. На мгновение дверь в столовую открывается, и я успеваю увидеть военного, который сидит за столом, покрытом белой скатертью, и что-то ест вилкой. Эта вилка почему-то больше всего поразила меня. (От вилки за дорогу я уже успел отвыкнуть.)

У кассы очередь, но люди не стоят, а лежат. (Мозги мои все еще продолжали работать по довоенному образцу — я был убежден, что мне необходимо прокомпостировать свой билет).

Прощупываю почву:

— Давно вы здесь ждете?

— Третьи сутки.

Ого! Пробую на всякий случай занять очередь. Вдруг кто-то хлопает меня по плечу:

— А вы что здесь делаете?

Оглядываюсь: высокий блондин в чистом, синем пальто. Знакомое улыбающееся лицо. Кажется, это мой попутчик, мы ехали вместе в пассажирском вагоне.

Я объяснил ему, что занял очередь. Он засмеялся:

— Да бросьте вы!

— Как бросить?

— Идемте со мной. Вместе поедем в Томск.

И я пошел с ним. На ходу, взяв меня под руку, он пояснил:

— Мы купили вагон. Нашли печника — он поставил чугунную печурку…

«Вот врать горазд», — подумал я. Но он не врал. Их вагон стоял где-то на запасных путях. Подойдя к нему, он что-то кому-то сказал, и моя корзина исчезла в темном зеве открытых дверей товарного вагона. В руках моих оказался топор. Этот топор все время слетал с черенка, но при некоторой настойчивости можно было нарубить дрова из старых шпал, сложенные высоким штабелем, они лежали в стороне. Эти дрова нужны были для чугунной печки, которая стояла в глубине вагона.