Читать «Неизвестная. Книга первая» онлайн - страница 97

А человек размахивается, и камень в озерную гладь бросает.

Камень в воду — бултых! И снова все спокойно. Только круги по воде.

Волна от камня в прибрежный камыш упирается, и оттого он колышется слегка. И невдомек человеку, что на стебле камыша там, под водой, у самого дна, икринка висит — малюсенькая, неприметная, но живая. Под напором волны отрывает ее, к берегу несет. Еще чуть-чуть, и зароется она в песок…

Но уже не судьба. Окунек ее — раз, и проглотил. Что с него взять, проголодался, а тут добыча.

И все.

Была икринка, и нет ее. А значит, и рыбы нет. Большой рыба вырасти могла, того же окунька во много раз больше… А пролетело бы лет десять, и мор и глад, и недород в те места пришли, и человек, изголодавшийся и измученный, к озерку лесному пришел, рыбу ту поймал бы… Она ему жизнь спасти могла. Могла… Но не сможет уже…

И невдомек человеку, что он только что собственную жизнь оборвал… Он и про камень уже забыл, и про круги от него… Это же мелочь, безделица какая — камень в воду… И вообще, отдохнул он у лесного озерка и по своим делам дальше пошел…

Иногда мне кажется, что наши поступки на тот камень похожи. Только как просчитать, к чему они привести могут? Как понять, что всколыхнут круги на воде…

*****

Варченко и Кондиайн последние полчаса оживленно спорили. Ехали в трамвае и спорили. Кондиайн — высокий, худой и немного нескладный — одной рукой за петлю ременную держался, а другой перед собой размахивал, словно муху назойливую отгонял.

— …точно. Я вам точно говорю, Александр Васильевич! Я семь раз пересчитывал. Тридцать шестой год.

— Ну что ты так нервничаешь, — Варченко стоявший рядом, старательно уворачивался от руки Кондиайна. — Я тоже по Сент-Иву считал. Не получается. Тридцать шестой безобиден, и вообще до шестьдесят первого все спокойно.

— Да как же спокойно?! — наседал Кондиайн. — Сент-Ив в девятом году почил, а с того времени новые закономерности проявились. Цикличность солнечной активности, например. После моих вводных отчетливо прослеживается наложение восемьсот двенадцатого на тридцать шестой.

— В двенадцатом Наполеон… А сейчас я в Европе Наполеонов не наблюдаю. Одни наполеонишки, — Варченко надоело мотать головой, и он перехватил руку Кондиайна. — Хватит, Тамиил. Ты мне хочешь глаз выколоть?

С легкой руки Александра Васильевича все в экспедиции называли

Кондиайна Тамиилом — падшим ангелом, научившим людей математике и наблюдению за звездами. Это были две самые большие страсти молодого астрофизика.

— Извините, — стушевался он, но через мгновение снова заспорил: — Это сейчас нет, но за пятнадцать лет что угодно может произойти…

— Может, — согласился Варченко. — Но Антанта слишком ослабла, чтобы затевать новую войну. И потом, с кем? — он пожал плечами. — Австро- Венгрия и Германия в руинах. Вы же слышали, в Баварии семья с голодухи младшую дочку съела. А от нас они только что по зубам получили.

Тут Варченко сильно толкнули в спину