Читать «Недостреленный (СИ, с илл.)» онлайн - страница 300

Я ехал в вагоне Сталина в отдельном купе. Дверь была открыта. Вечером к двери подошёл Сталин и, став напротив неё, задумчиво раскурил папиросу.

— Как думаешь, товарищ Саша, не спеть ли песню, — спросил Сталин и поглядел в окно вагонного коридора на пробегавшие за окном потемневшие холмы.

Я достал баян, растянул меха, задумался на секунду и запел то, что меня волновало и звало сейчас больше всего:

Летели вагоны, стучали колеса, Гармошечка пела: вперед! Шутили студенты, шумели матросы, Дремал разночинный народ. Я думал о многом, я думал о разном, Смоля папироской во мгле. Я ехал в вагоне по самой прекрасной, По самой прекрасной земле. Я ехал в вагоне по самой прекрасной, По самой прекрасной земле! Да-да-да… Дорога, дорога, ты знаешь так много О жизни такой непростой. Дорога, дорога, осталось немного, Мы скоро вернёмся домой. Забытые богом российские версты. Люблю я дороги печаль. Я помню равнины, леса и погосты – Святая, великая даль. И поезд домчится, осталось немножко, Девчонок целуйте взасос! А где-то в вагоне играет гармошка, И вьется дымок папирос. А где-то в вагоне играет гармошка, И вьется дымок папирос. Да-да-да… Дорога, дорога, ты знаешь так много О жизни такой непростой. Дорога, дорога, осталось немного, Мы скоро вернёмся домой. Домой. Домой. Домой!

— Хорошие у тебя песни, товарищ Саша, — задумчиво сказал Сталин, затягиваясь папиросой и не отрывая взгляда от проносившихся в сумерках за окном перелесков. — Правильные…

Приехали мы в Москву спустя почти сутки и ночь. Сутолока на вокзале в Москве была не в пример суетливее и многолюднее царицынской. Сошли с поезда, у Сталина оказалось с собой совсем мало вещей. Он помог мне загрузиться с баяном в пролётку и сказал напоследок:

— До встречи, отдыхайте. И через два дня найди меня, товарищ Саша. Обязательно найди.

— Обязательно, товарищ Сталин, — повторил я, и тот отошёл к другому извозчику ехать уже по своему адресу. А я, рассудив, что дома сейчас никого нет, день рабочий, обед уже давно прошёл, но конец рабочего дня ещё не настал, назвал:

— Ну что ж, поехали. На Третий Знаменский…

Мы ехали по такой знакомой-незнакомой Москве, по Садовому и по бульварам, где росли деревья с ныне жёлтой листвой, среди трамваев, телег и автомобилей, между старыми двух- и трёхэтажными домами, а кругом шли, спешили, стояли, разговаривали люди.