Читать «Недостреленный (СИ, с илл.)» онлайн - страница 246

Напряжение меня отпустило, и голова начала немного кружиться. Ленин небольшое время ехал молча, потом не утерпел и затеял разговор:

— Вы, товарищ, красноармеец? В Москве служите?

— Да, сейчас в Красной Армии, — подтвердил я. — Но полк мой в Царицыне.

— И как там ситуация в Царицыне? — живо стал интересоваться у меня Ульянов.

В ответ рассказал я кратко про наступление белоказаков, бои, оборону города.

— А что привело вас в столицу? — полюбопытствовал Ленин.

Я объяснил про доставленные эшелоны с хлебом.

— Как в Царицыне с продовольствием? — поинтересовался мой собеседник.

— Немного полегше, чем здесь, — честно ответил я, — ближе там к хлебным местам.

— А вы, товарищ, сами из крестьян? — поинтересовался Ульянов. — И что сейчас чувствуется в деревне?

— Собственно, в деревне я давно уже не бывал, — честно ответил я. — Другая жизнь у меня была. Воевал вот. А в деревне сейчас-то получше стало, землицы добавилось, сытнее будет. Только это ненадолго, — добавил я. На меня накатила слабость, и я уже решил говорить что думаю, пусть сам разбирается, раз умный.

— А по какой причине вы так считаете, товарищ? — прищурил глаза Ленин.

— Я так понимаю, что сейчас по-другому нельзя кроме как излишки из деревень забирать. Иначе рабочий класс, да и все горожане с голоду умирать начнут. Да и крестьяне тож, где хлеб плохо родится. Так что выхода иного нет.

— Абсолютно правильно понимаете, — энергично подтвердил предсовнаркома.

— Хватит этого на год, от силы два, — печально пожал я здоровым плечом и поморщился от боли в левой руке.

— Интересно, интересно, что заставило вас так думать? — наклонился чуть в мою сторону Ленин.

— Человек, он такой, ему, чтобы трудиться, побуждение нужно, — примитивным и донельзя упрощенным и циничным способом я попытался объяснить про ценности, мотивацию и стимулирование, не выходя из образа. — И кнут, и пряник. Сознательных, чтобы для всего народа работали, таких идейных мало, — начал развивать я дальше свою мысль. — Причем пряник, он лучше работает, чем кнут, хотя и без кнута, бывает, никак. Но кнутов со всех сторон стегать не напасёшься, иначе будет один с сошкой, а семеро с кнутовищами, всех не прокормить. А пряник завсегда в голове человека, и сам его манит и подстёгивает, значит, чтобы работать лучше и больше.

— В чём-то верное наблюдение, — не смог не согласиться Владимир Ильич. — Но это для человека буржуазной формации.

— А других-то у нас нету, — возразил я, — и когда ещё будут.

— Уже сейчас имеются сознательные рабочие и наша партия рабочего класса – партия большевиков. Думаю, в скором времени их станет ещё больше, — уверенно заявил Ульянов. Я подумал, что идейных и сознательных людей, не жалеющих ни сил, ни своей жизни, действительно и в Гражданскую и в последующие годы было немало, но самых обычных, простых людей было гораздо больше. Да и одних идей недостаточно. Поэтому я продолжил:

— Будет, но не скоро. А вот с отбором излишков уже сейчас есть большая опасность для нашей Советской республики. Сейчас излишки забрали, понятно, никак без этого, ну вдругорядь забрали. А на третий год крестьяне хлеба будут растить столько, чтобы только самим прокормиться. А зачем, скажут, если всё одно заберут. Пахать и сеять меньше станут. А работников в деревне и так убыло, в войнах мужиков поубивало да покалечило. И будет через года два у нас голод по всей стране.