Читать «Недоразумение в Москве» онлайн - страница 4

Вокзал вызывающе зеленого цвета: по-московски зеленого. («Если тебе это не нравится, то не понравится Москва», – говорил Андре три года назад.) Улица Горького. Гостиница «Пекин»: фигурный тортик, скромный, если сравнивать его с гигантскими замысловатыми высотками, якобы вдохновленными Кремлем, вздымающимися там и сям в городе. Николь помнила все. И, едва выйдя из машины, узнала запах Москвы, запах бензина, бьющий в ноздри еще сильнее, чем в 63-м, наверно, потому что машин стало намного больше – особенно грузовиков и фургонов. Уже три года? – подумала она, входя в большой пустынный холл. (Накрытая сероватым полотнищем витрина газетного киоска; перед дверью ресторана – чересчур китайского декора – длинная очередь.) Как быстро они пролетели, даже страшно. Сколько раз по три года осталось ей прожить? Ничего не изменилось; вот только для иностранцев – Маша их предупредила – цена номера, прежде смехотворно низкая, выросла втрое. Дежурная на четвертом этаже выдала им ключ. Николь затылком чувствовала ее взгляд, проходя через длинный коридор. На окнах в номере были занавески, повезло, чаще окна в гостиницах без штор. (У Маши дома настоящих занавесок не было, только легкий тюль. К этому привыкаешь, говорила она; в полной темноте ей даже было трудно уснуть.) Внизу виден конец широкого проспекта; поток машин устремлялся в туннель под площадью Маяковского. Толпа на тротуарах выглядела по-летнему: женщины разгуливали в цветастых платьях, с голыми ногами и руками. Был июнь, а они воображали, будто жарко.

– Вот это все для вас, – сказала Николь Маше, начиная распаковывать свой чемодан.

Новые романы, томики «Плеяды», пластинки. А еще кардиганы, чулки, блузки: Маша любила наряжаться. Она с восторгом щупала шерсть, шелк, сравнивала цвета. Николь прошла в ванную. И здесь повезло: оба крана и спуск в унитазе работали. Она переоделась и припудрила лицо.

– Красивое платье! – оценила Маша.

– Я его люблю.

В пятьдесят лет ее наряды казались ей либо слишком унылыми, либо слишком веселыми. Теперь, зная, что ей можно, а чего нельзя, она одевалась, не испытывая проблем. Но и без удовольствия. Ее прежних личных, почти нежных отношений со своей одеждой больше не существовало. Она повесила костюм в шкаф: два года она его носила, но это была вещь заурядная, безликая, она как будто существовала отдельно от хозяйки. А вот Маша в зеркале улыбалась не красивой блузке, которую только что надела, но своему перевоплощению, неожиданному и соблазнительному. Да, я это помню, подумала Николь.