Читать «Невольница для зверя, или Попаданский кодекс мести» онлайн - страница 26

Да что, мне своих проблем не хватает?

С этими мыслями я вышел из ее комнаты и не обернулся, решив, что вижу девушку в последний раз. Я не могу помочь всем бездомным собакам и приютить тысячи облезлых кошек. Я — не Ярило, чтобы дарить каждому свет и поднимать чудом безногих.

Отсчитал монет вдвое больше, чем договаривались, и бросил на стойку. Аврора накрыла их ладонью, и жадность заблестела в ее глазах. Звон метала выбил из меня воспоминания: падение бутылки из-под вина и тихое и нежное «Не сейчас», будто горячим паром по щекам. Как же не сейчас, если я за этим пришел? Как же не сейчас, если до сих пор губы горят и просят продолжения?

— Вы довольны, роан?.. — защебетала хозяйка.

— Более чем, — я подарил ей мягкую улыбку и подобрался к дверям. Именной ключ выпустил меня на улицу, в морозный и спокойный день. В бордель не каждый мог попасть, но при достатке в несколько тысяч золотых в месяц — тебе открывались любые двери.

Мне предстояла дальняя дорога, но напряжение сидело под ребрами и не давало дышать. А еще больше беспокоила Элен. В синих глазах горела только правда, будто она верила в свои слова. Неужто больна лихорадкой разума? Миры, Москва-а-а, другая страна…

И сейчас я стою возле рубки и смотрю с трепетом на расстилающийся до горизонта Владимирград. Мне предстоит дорога на север, и вряд ли я вернусь на эти земли.

— Евжин, полетели! — бросаю надежному работяге. На небольшой дирижабль его одного вполне хватало.

Пока механик крутится у штурвала, запускает двигатель и сердце летающего дома, меня распирает чувство невысказанности. Точнее, будто я что-то не выполнил важное. Нужное мне одному. И это не несколько приятных мгновений с женщиной из борделя. Женщиной, лицо которой я никогда не вспомню, потому что так делал всегда. Вы-чер-ки-вал. Каждую.

Элен… А она до сих пор перед глазами стоит. Светлоликая, губы, как лепестки шиповника, и волосы мягкие — цвета золотой пшеницы. Почему именно она зацепила меня?

Да все они только и могут, что строить глазки, а потом ноги раздвигать перед богачами. Злость закипает в крови, зрачки усиливают зоркость, а на руках удлиняются когти зверя. Старые раны не ушли, а лишь затянулись. Не верю я женщинам, ни одной.

Но Элен мне показалась искренней. Не знаю почему, не знаю. Поцелуи ее были другого вкуса, прикосновения непривычные, говор заграничный и взгляд совсем не развратный. Да не путана она! Но вот с красивой головой не дружит.

Когда дирижабль чешет верхушки сосен, меня внезапно осеняет. А ведь я слышал о Москве раньше! Где-то было в рукописях это неведомое нам название столицы. Только где, не могу вспомнить.

— Стой, Евжин! — кричу в рубку — Разворачивай!

— Куда летим, роан Михаэль?

— Далеко до архива во Владимирграде?

— Да миль сто, хожаин, не меньше, — механик чешет висок, и кудрявые рыжие волосы пляшут вокруг высокого лба.

— До ночи доберемся?

— А как же, сейчас гажку, ка-а-ак жахнем! — механик бодро приплясывает и берется за дело, а я вцепляюсь в бортик и вглядываюсь вдаль. Я должен узнать о ней больше, а дед Алексей подождет со своим большим семейным делом.