Читать «Небылицы и думы» онлайн - страница 80

И что мне со всем этим делать, кроме как принять?

Да, мой великий народ пьет, как проклятый, блудит и бездельничает, словно живет по принуждению. Есть такое, и оправдывать это нельзя.

По правилам тех же анонимных алкоголиков признание болезни – первый шаг к исцелению. За публичную декларацию «второго шага» меня, да и любого другого, могут привлечь как минимум по четырем статьям Уголовного кодекса Российской Федерации. Потому что второй вопрос связан непосредственно с насилием.

Видимо, это понимают все и оттого со «вторым шагом» не торопятся. Ждут естественного развития событий. Которые не заставят себя ждать. Никогда не заставляли и сейчас не заставят.

Скоро, скоро зацветут сады в мичуринском заповеднике ВДНХ, радуя глаз молодежи атлетического телосложения, в усеянных орденами костюмах фирмы «Большевичка», поющих песни любви на музыку Пахмутовой и стихи Добронравова. А может быть, и на стихи другого уважаемого поэта и музыку другой прекрасной женщины. Да и костюмы могут быть от французского модельера, в прошлом бойца парижского Сопротивления. Неважно, как это будет. Важно, что мой великий русский народ будет при этом чувствовать. А чувствовать он будет глубокое удовлетворение. И будет, как всегда, прав.

Как я к этому отношусь? Принимаю. Как Милость Божью. Как еще к этому можно относиться? Разве что буду укорять сам себя, что все происходящее мне нравилось больше, чем это было необходимо для духовного самосовершенствования. Значительно больше. Ибо отравлен пороками.

Но я буду молиться, чтобы мои дети избежали моих ошибок и вошли в будущее с высоко поднятыми головами честных и добрых людей. Каким не стать мне уже никогда.

Дядя Боря опять перепутал коробки

В детстве мой мир складывался из впечатлений домашних, природных и общественных. В нашем сельском клубе работал киномехаником дядя Боря. Разумеется, дядя Боря жил несложными законами деревенского мужика, и по мере приближения того или иного государственного праздника риск напиться водки для него многократно увеличивался. А коль это происходило в день кинопоказа, то вероятность посмотреть за один прием сразу несколько фильмов, перемешанных в хаотичном порядке, увеличивалась не менее значительно. Однако смешение подвигов Жана Маре, интриг Анжелики – маркизы ангелов и отечественных производственных кинолент не особо отражалось на праздничном настроении смиренных селян. Ворчали, конечно, но смирялись возможностью посмотреть сразу несколько фильмов за один сеанс, который порой затягивался до полуночи. И я, десятилетний пионер, с красными от напряжения глазами, с восторгом впитывал в себя океаны информационно-художественного хаоса. Потом всю ночь мне снились окровавленные кружева, звуки клавесина и фабричные гудки, потные, бугристые лица передовиков производства и тонкая кисть в синих прожилках, обвивающая длинными пальчиками ножку хрустального фужера с отравленным рубином шато.