Читать «Небо и земля. Том 1» онлайн - страница 49

— Уля-я! — обрадовалась дочка. Рассадив игрушки на диване, принялась "кормить" с ложечки, помешивая в игрушечной кастрюльке: — И тебе каска с мяском… И тебе…

— Ну, пробуй. Оцени, — Эммалиэ протянула ложку.

Айями попробовала. Пожевала, гоняя во рту. Непривычно. А может, просто-напросто забылся вкус гороха и мяса? И не остро. Едва-едва, на грани вкусового восприятия, ощущается перец и еще что-то, но язык настолько потерял чувствительность, что присутствие специй в пище незаметно. И солить не нужно. А раз так — все за стол! Есть, есть и еще раз есть! Зарыться носом в кашу и лопать до отвала.

Но Эммалиэ запретила. Именно потому, чтобы не вспучило животы.

— Нужно есть понемногу, но часто. Хорошо, что получилось негусто. Иначе кишки не справятся.

И они ели. Смаковали. Наслаждались. Не отходили от кастрюли, к которой тянуло как магнитом. Даже Люня старательно вычистила свою тарелочку и потребовала добавки.

— Через часок, милая, — сказала Айями. — Пусть животик привыкнет.

И все ж наваренной каши получилось много. Эдак испортится, пропадет.

Зря Айями беспокоилась. Эммалиэ разнесла кушанье по знакомым, возвратив старые долги. Раскладывала по баночкам и относила. Но сперва испросила разрешение у Айями: можно ли? Потому что та, как главная добытчица имела право решать: протухнут излишки, или придется надрываться, поедая кашу, пока не лопнет пузо.

Потянулись и соседи, чтобы попросить поварешку-другую в долг. И опять Айями решала, кого накормить, а кому отказать. Накладывала в протянутые тарелки кашу и смотрела в глаза людям — догадались ли, каким образом добыта пища? Не стыдно ли принимать даганскую подачку из рук продажной соплеменницы? Но жильцы тупили взгляды в пол и благодарили. И дед Пеалей пришел, вернее, приковылял. Собрался кланяться, утирая слезящиеся глаза, но Айями запретила:

— Не смейте. Вот еще удумали.

Ниналини не пришла, зато пожаловала кумушка, частенько чесавшая языком во дворе. Айями отложила было кашу в протянутую тарелку, но Эммалиэ упредила жестом. "Обожди".

— Ты намедни о чем горланила на весь двор? — спросила, сведя брови.

— Разве ж упомнишь? — стушевалась женщина.

— А я вот отлично помню. О том, что не стоит задарма прикармливать хилых и убогих, всё равно Хикаяси придет за ними. Что молчишь? Говорила или не говорила?

— Я ж не о том… и не так, — растерялась гостья.

— А о ком же? Я да Люня во двор вышли, а других жильцов не было. И струсила ты. В спину бросила, а в лицо побоялась сказать. Кому подпевала-то?

— Не подпевала я. О своей судьбе задумалась, — оправдывалась просительница.

— Что ж ты о своей судьбе печешься рядом с тем, у кого есть кормежка? — бросала обвинения Эммалиэ. — Неужто у Ниналини не нашлось для тебя поварешки супа?

— Я же в долг прошу! И верну.

— Я верю, — сказала Айями, протягивая тарелку с кашей.

— Запомни: услышу от тебя слово худое — не пожалею, — пригрозила Эммалиэ женщине.

— Что ж вы набросились? — пожурила Айями, когда за соседкой закрылась дверь.

— За дело, — отозвалась Эммалиэ. — Она сегодня кашу съест, а завтра о твоей доброте забудет и разнесет слух о том, каким образом еда заработана. А Ниналини молчать не станет. Подхватит и застрекочет сорокой.