Читать «Небо и земля. Том 1» онлайн - страница 42

Айями пила мелкими глотками, и атрофированные вкусовые рецепторы, понемногу оттаивая, распознали в сладком букете фруктовые брызги и нотки легкой горечи. Волшебно!

Осушив бокал, она облизнула губы. Тело наполнилось приятной легкостью, превратившись в воздушный шарик. Из головы улетучились мысли, и захотелось смеяться. Наверное, Айями так и сделала, потому что даганн посмотрел на неё… ну, вот так же, как она глядела на бутерброды. А может, показалось, потому что его лицо стало непроницаемым, с налетом циничности.

— Пойдем, — кивнул офицер. Взяв бутылку с бокалом и прихватив лампу со стола, двинулся к выходу из зала, а Айями поспешила следом, незаметно стащив бутерброд с подноса. И зонтик бы не забыть, и пакет. На неё накатила бесшабашность, как в юности. Чуть ли не пританцовывая, Айями жевала на ходу свистнутую тайком закуску. Вот знакомый школьный коридор, которым она проходила в последний раз перед выпускным вечером… Вот кабинеты физики, химии, литературы… Вот женские туалеты, кабинки в которых густо исписаны любовными клятвами и посланиями вроде: "Икс + Игрек = великая и вечная любовь"… Девять лет детства и юности в стенах школы пролетели как один миг.

Офицер шел впереди. Отдавал встречным честь, козыряли и ему. Сколько же их, даганнов! Десятую часть населения истребили в первые месяцы войны, и позже, в боях, наверняка погибло немало. И все равно чужаков много. Эммалиэ сказала верно: противник — как айсберг, скрытый под толщей воды.

Айями посмотрела на впереди идущего офицера. Спина, загораживающая обзор… Крупная комплекция. Во всем. Оламирь предупредила, что нужно вовремя попросить об услуге. Подобрать момент и жалостливо поклянчить. Кто-то из женщин читает по бумажке, кто-то заучивает. "Прошу, помогите устроить меня на работу"… Наверное, чужаки надрывают животы, смеясь над отвратительным акцентом. Может, сбежать, пока не поздно? Он и не заметит. Ишь, как широко шагает и не оглядывается. Интересно, когда приехал в город: давно или сегодня? Ни разу его не видела. Хотя кого из даганн Айями видела? И различить их невозможно. Все схожи лицами, одинаково высокие и чернявые.

Что я делаю? Нужно разворачиваться и бежать. И больше ни ногой сюда. А куда? К истощенной дочке? И видеть, как собственный ребенок тает день ото дня…

Понял бы Микас или заклеймил бы предательницей? Той, что скоро изваляет в грязи память о нём и чувства.

Поздно менять решение. Мы последуем выбранным курсом и не потонем.

Они поднялись на второй этаж. За годы войны школа изменилась. Без детского смеха, топота сотен ног и пронзительных звонков здание казалось мертвым. Слишком большим для завоевателей. Шаги гулко отдавались в пустом коридоре, и, наконец, даганн открыл дверь.

Зеленоватый рассеянный свет лампы высветил помещение. Кабинет музыки. Рояль на прежнем месте, но крышка опущена. Под ногами поскрипывает паркет. На стенах портреты композиторов — те, что удержались, не попадав от взрывов. Окна затянуты полиэтиленом. Снаружи совсем стемнело. Люня, наверное, капризничает и не хочет засыпать без мамы.