Читать «Неблагодарная чужестранка» онлайн - страница 35
Ирена Брежна
— Как вы себя чувствуете? — спрашивает завотделением.
— Хорошо. Бросил курить, теперь меньше кашляю и потею.
— Сегодня мы приступаем к лечению. Но эти бактерии туберкулеза устойчивы. От них не так-то просто избавиться.
— У меня продырявлены легкие?
— Продырявлены, можно и так сказать. И еще у вас гепатит С. Вы заразились от непродезинфицированного шприца. В нашей больнице такое невозможно.
— Я знаю. У меня на родине возможно все.
Он бежал не от войны или политических преследований. Не выдумывает баек о преследующих его злодеях и не жалуется. Да и на что жаловаться? Он попал туда, куда хотел. Эта пустая палата — земля обетованная. Отсюда есть лишь два пути: в могилу или в будущее.
Ткнув пальцем в раскрытый словарь на прикроватном столике, он произносит главное слово чужестранного языка:
— Спасибо.
— Здесь вы в надежных руках. Поскорее выздоравливайте! — желаю я больному на прощание.
В предбаннике врач бормочет, снимая маску:
— Он знает, что умрет, если не будет лечиться. Надеюсь, его не выдворят посреди лечения. А то какой смысл?
— Как его могут выдворить, если он представляет смертельную угрозу для окружающих?
— Вы правы. Его удастся вывезти, только если бактерии станут незаразными. Хотя лекарства вряд ли подействуют.
По пути домой я так и вижу, как перевожу из-за маски последние слова больного на смертном одре. Но если все сложится иначе, он наверняка станет самым счастливым высланным беженцем в мире.
Языковой неотложкой петляю я по языкам, как по извилистым улочкам, касаюсь то одной, то другой руки и заглядываю во множество глаз. Поездки эти переворачивают душу. При первой встрече с клиентом я с любопытством отношусь к любой проблеме, при второй — углубляюсь в нее, при третьей — она набивает оскомину, при четвертой — раздражает, при пятой — напрягает, а после шестой я звоню в бюро переводов и сообщаю, что у меня голова кругом. Головокружение — обычная профессиональная травма. Поэтому коллега занимает мое место на языковой карусели.
* * *
Со мной что-то произошло. Женственность надвинулась и целиком окутала меня. Теперь видели не меня, а ее. На улице меня встречали одобрительными взглядами, а когда я входила в комнату, мое появление становилось событием. Болтали, будто я неприступна. А я стремилась к общению, хотя красота, словно телохранительница, отгоняла многих. С неба спустился ангел, помогавший мне в трудную минуту. Компенсация за чужеродность, еще более усугублявшая ее. Красота стала воплощением чужеродности. Оттеняла мои черты и выделяла на общем фоне. На родине она бы так ярко не проявилась, сходство с другими не дало бы ей выделиться. Не было бы у меня этих больших грустных глаз с зеленой радужной оболочкой, наполовину исчезающей под верхним веком. Глаз, которые видели больше, чем дозволялось. Инаковость шлифовала меня, как ювелир. Летом я плавала баттерфляем и одевалась, подчеркивая свою красоту. Отдавала дань уважения своей незримой покровительнице. Благодаря ей мне удавалось сохранять достоинство. Она вела меня манящей походкой. Иногда я путала, где она, а где я. Хотя знала, что придет время расставания.