Читать «Неблагодарная чужестранка» онлайн - страница 27
Ирена Брежна
В чести была показушная неуверенность. Предложения часто подытоживались вопросительными «ладно» или «верно», чтобы не создавалось впечатления, будто у кого-то переизбыток знаний и он хочет воспрепятствовать демократической дискуссии. «Ладно» и «верно» настраивали собеседников на дружелюбный лад, обнаруживали вежливость и способность подвергать собственные слова сомнению. Обойдемся без высокомерия, верно? Конечно, люди настаивали на своем, но видимость полагалось сохранять.
Стремясь показать, что она своя в доску, Мара здоровалась так:
— Привет, ладно?
Скромность была пышным украшением всей страны. Покидая свои виллы, богачи надевали мятые серые свитерки и линялые джинсы. Если кто и выделялся в толпе шикарным нарядом, так это лишенные вкуса беженцы. Министр экономики ездил на трамвайчике, министр образования — в вагонах второго класса. И тот, и другой покупали билеты, причем не за государственные деньги. Моим любимчиком был министр финансов, он ездил на велосипеде, и его не эскортировала колонна бронированных машин. Когда я его обгоняла, он приветливо махал мне рукой. Министр внутренних дел вообще ходил пешком, чувствовал родную землю собственными ногами. Верхом передвигались только отважные девушки, наворачивающие круги по утрамбованным дорожкам. Идиллическое прощание в палисаднике заканчивалось словами:
— Береги себя.
Перед глазами так и вставали ужасные опасности. Детей первым делом знакомили с госпожой Осторожностью, а потом — со всеми ее пугливыми родственниками. Тем не менее люди продолжали умирать. Пусть и не зрелищно, но неотвратимо.
— Лучше всего новорожденных сразу класть в гроб и только маленькую щелочку оставлять, чтобы потом легче закрывать было, — говорила Мара.
Такие образы появились из-за округлившегося живота. Здесь к вопросу подходили стратегически: «Где сижу, там и останусь. Зачем менять теплое местечко на сквозняк?» Раз уж зародыш угнездился в плаценте, удалять его оттуда не стоило, поэтому аборты были запрещены. Противодействие собственному животу каралось законом. Начавшееся творение должно было завершиться, даже если Мара передумает. Зародыш тоже становился деловым партнером, с которым заключали договор. У нас договоренности разрывали в любое время, и некоторые зародыши не финишировали. Когда Мара попросила гинеколога срочно разорвать договор, ей велели:
— Выносите ребенка и отдайте его приемным родителям.
К счастью, существовали другие страны. Там творение прерывать разрешалось. Мара вернулась обратно со сдувшимся животом.