Читать «Не царская дочь» онлайн - страница 45

Маме приходилось перемывать по нескольку раз.

Когда кому-то из соседей надобилась ванна, там всегда оказывалась чистоплотная Юлия Кузминична. Она бесконечно стирала, мыла, чистила, что-то напевая при этом своим противным голосом.

Не менее противным был голос Светки, которую заботливая бабушка с ранних лет определила в музыкальную школу. Никаких данных для занятий музыкой у нее, на мой взгляд, не наблюдалось, но ей об этом почему-то никто не сказал, и она, ежедневно готовясь к занятиям, орала на всю квартиру:

Не крутите пестрый глобус,

Не найдете вы на нем

Той страны, страны особой,

О которой мы поем…

В конце каждой фразы Светка зачем-то еще более повышала голос, отчего во всей квартире буквально дребезжали окна.

— Зачем ты так орешь? — спросила я ее, не вынося столь громких музыкальный пассажей.

— Ты ничего не понимаешь в музыке, так и молчи! — парировала Светка. — Это называется «пение с оттенками».

Я действительно ничего не понимала. Мы вообще со Светкой расходились во многом. Например, та любила читать исторические книги, а я их терпеть не могла. В комнате у Юлии Кузминичны стоял большой книжный шкаф со стеклянными дверцами, за которыми были видны корешки толстых книг. Светке самостоятельно лазить в шкаф запрещалось. Время от времени бабушка сама благоговейно открывала дверцу шкафа, доставала какую-нибудь книгу и столь же торжественно вручала ее внучке. Та «проглатывала» книгу за два дня, какой бы толщины она ни была, и просила другую. Мне такая скорость чтения была неведома. Я «мусолила» свою «Четвертую высоту» два месяца, да еще сносила при этом Светкины издевательства:

— Что ты читаешь? Не жалко тратить время? А еще называешь себя умной…

— Ну, дай мне из своих, — отвечала я. — В библиотеке ничего подобного не возьмешь…

Светка отводила глаза:

— Не могу, бабушка не разрешает никому давать наши книги.

— Ну и молчи тогда со своей бабушкой, — обижалась я и уходила к себе.

Через некоторое время Светка стучала ко мне в комнату и звала гулять.

Во дворе она тоже стремилась забрать верх.

— Будем ставить «Золушку», — объявляла, например, самая старшая из всех Ленка Хомякова, и не успевала договорить, как Светка ее перебивала:

— Чур, Золушку играю!

— Чур, я буду Золушкой! — запаздывала я на полтакта.

— Никто из вас ею не будет, — выносила свой вердикт Ленка, — потому что Золушкой буду я.

— Да разве они такие бывают? — усмехалась я. — В тебе ж два метра роста! А Золушка была маленькая…

— Молчи, или вообще не будешь участвовать, — бесстрастно говорила хитрая Ленка.

Я молча страдала.

Но зато в лазанье по деревьям я была первая.

— Эх ты, трусиха, — кричала я откуда-то сверху застрявшей в нижних раскидистых ветках долговязой Ленке. — Не можешь, так и не хвастай!

— Ну, погоди, — неслось снизу, — я тебе дам ТАКУЮ роль в «Золушке», что не захочешь…

— А я и так уже не хочу, — смеялась я. — Играй свой спектакль сама, я посмотрю, сколько придет зрителей на тебя одну полюбоваться…

Вечером я подстерегла в коридоре Светку:

— Свет, давай не будем в «Золушке» играть?