Читать «Не прикасайся!» онлайн - страница 96

 - Самое главное: правильно зайти на прыжок, рассчитать силу и угол прыжка, ну и приземлиться тоже желательно. А еще в воздухе нужно группироваться. И приземляться обязательно на мягкую коленку, чтобы не травмироваться. Лучше потренироваться сначала двумя ногами, понять, как правильно подпрыгивать и опускаться.

 Я делаю несколько прыжков на месте, разминая усталые мышцы. Потом привычным движением захожу на прыжок и делаю оборот в воздухе, чувствуя, как все внутри замирает от приятного ощущения одного крошечного мига нахождения в наивысшей точке прыжка. Потом приземляюсь, отводя ногу в сторону и раскидывая руки.

 - Вот это очень круто, - говорит Аня.

 - Да, если бы я видела, можно было бы тренироваться интенсивнее и сложнее.

 - Знаешь, если я попытаюсь это исполнить, то все равно от страха зажмурюсь, так что разницы никакой.

 - Попробуй перекидной. – Я с легкостью исполняю самый простой прыжок, который и прыжком-то не является: просто перескакиваю с одной ноги на другую, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. – Он безопасный.

 Жаль, что я не вижу, как у Ани получается, и не могу ее поправить. Но она довольно смеется.

 - Да, во мне сдохла фигуристка. Причем так давно, что уже пугает скелетом окружающих.

 Когда Аня отходит, я немного хулиганю: пытаюсь сделать двойной аксель. Оборотов хватает, но приземлиться чисто не получается.

 - Степ-аут, - вздыхаю я. – Когда приземляешься с прыжка на две ноги, отнимают баллы ГОЕ.

 - ГОЕ?

 - Надбавки за элементы. За чистоту и все такое. Есть базовая стоимость прыжка или вращения, а есть ГОЕ – это то, что ставят судьи плюсом.

 - Никольская! – слышим мы крик Алекса. – Почему тебя нельзя оставить ни на минуту? Какого хрена ты там скачешь?! Вернись немедленно в беседку!

 Аня тяжело вздыхает.

 - Знаешь, мы будем очень рады, если ты не сбежишь от него уже к вечеру, но, если что, поймем.

 - Я привыкла. Это же Александр Олегович. Он всегда кричит и командует.

 - Расскажешь еще о тренировках? Мы так мало знаем о работе Сашки, что порой кажется, будто он нас всех не любит.

 Мы возвращаемся в беседку, болтая о тренировках и предстоящем шоу. Мне уже совсем легко рядом с Аней, я с удовольствием включаюсь в разговор и начинаю думать, что это была не такая уж и плохая идея – приехать в гости к Крестовским. Как давно я не была на таких посиделках! С шашлыком, запахами дымка, щебетанием птичек и легким летним ветерком.

 - Вино, дамы, - говорит Крестовский. – Белое, грюнер ветлинер, двенадцать градусов. Освежайтесь. Только не забудьте, что после вина категорически запрещено приобщаться к чуду фигурного катания на асфальте.

 Мне в руки вкладывают холодный запотевший бокал. Я вздрагиваю: не то от прикосновения, не то от медового запаха вина. И решительно оставляю его в сторону.

 - Извините, я не пью.

 - Что, не можешь больше? – хмыкает Алекс.

 В такие моменты кажется, что мир вокруг замирает. Нечто похожее я ощутила однажды, лежа в его постели и услышав приглушенное «Можете забирать». И слышу сейчас. Обидное, болезненное, пусть и правдивое.