Читать «Не прикасайся!» онлайн - страница 14

 Останавливаюсь. Надя разочарованно стонет и пытается двигаться сама, но я поднимаю ее и усаживаю на постель.

 - Алекс , что такое?

 Задумчиво останавливаюсь перед шкафом, нахожу в куче какого-то подарочного барахла коробку с шейным платком  и сворачиваю его так, чтобы получилась повязка. Сейчас я кажусь самому себе ненормальным психом, но когда завязываю на глазах рыжеволосой шлюшки шарф, чувствую, что если не трахну ее, то свихнусь.

 Хочу ее. Жестко. Сзади. Чтобы все чувства обострились в разы. Чтобы слышала мое хриплое дыхание. Чтобы каждой клеточкой тела ощущала мой член в себе и была в абсолютной власти.

 Движения слишком рваные, импульсивные. Напряжение, накопившееся за день, выплескивается в постели, я наслаждаюсь видом обнаженной девичьей спины с изящной линией позвоночника, выгнутой поясницей. Одна из любимых поз, при должном настрое приносящая удовольствие и женщине, и мужчине. Для Нади она сейчас еще ярче - она в полной темноте, в моих руках, чувствует лишь то, что я позволю.

 Наде нравится новая игра. А мне кажется, я качусь в пропасть. Так стремительно, что захватывает дух. Ненавижу сам себя за мысли и фантазии, возникающие в голове, но ничего не могу с ними поделать, сейчас они сильнее, сейчас они подчиняют меня себе.

 Имя этой пропасти - Настя.

 - Как ты меня назвал?!

 Бля-я-ядь. У меня нет слов, и я сам в шоке от того, что произнес ее имя вслух. Это какой-то бред, потому что четыре года я вспоминал об ее существовании один раз: на проклятом интервью, которое теперь крутят в холле.

 - Надь...

 - Отвали от меня, Крестовский!

 - Блядь, Надя!

 - Выйди из меня, я сказала! Отвали!

 Она действительно не настроена продолжать, а я  -  играть в сексуального насильника и трепетную жертву. Вырвавшееся имя остается на губах странным привкусом, каким-то одновременно горьким и пряным.

 - Кто такая эта Настя?

 - Надя, у меня катается два десятка допубертатных девиц, которые ежедневно косячат и лезут, куда не просят. Я ору это «Настя!» по тридцать раз за день. А еще «Катя!», «Света!», «Лиза!» и «Ну Маргарита Ивановна, еб вашу мать, куда вы опять со своей шваброй, я работаю, вон из кабинета!».

 - Но Маргаритой Ивановной в постели ты что-то не спешишь меня называть.

 - На что ты намекаешь?

 Я чувствую злость. Что за, нахрен, сцена ревности? Она совсем поехала крышей?! У нас просто секс, потрахушки двух человек, которые слишком заняты работой, чтобы заводить отношения.

 - Я ни на что не намекаю, Алекс, кроме того, что, знаешь ли, неприятно слышать чужое имя в такой момент.

 - Да, я заработался и задумался, ну уж прости!  -  рычу, отхожу к бару и достаю бутылку с коньком.  -  Давай меня убьем за это.

 А сам думаю о том, что если Надя увидит Никольскую, то выбесится еще сильнее. Хотя, думается, после Инниного косяка Никольская за километр будет обходить каток.